Век серебра и стали

Денис Лукьянов

Когда в 1822 году Жан-Франсуа Шампольон расшифровал египетские иероглифы, люди поняли, что боги, магия и загробная жизнь – реальны. После того, как божества старого Египта явили себя миру, все вокруг изменилось… Санкт-Петербург 1840-х годов сотрясает серия терактов. В тенях готовится заговор не против людей, но против богов – пришло положить конец их гегемонии. Молодому цирюльнику Алексасу Оссмию, прихотью обстоятельств втянутому в эту паутину, предстоит поневоле стать героем и сделать выбор: сохранить все, что дорого, или изменить мир?

Денис Лукьянов

Век серебра и стали

Я – Атум, существующий, единый. Я – Ра в его первом восходе. Я – великий Бог, создавший себя сам, создатель своего имени «владыки эннеады». Я был вчера; я знаю завтрашний день…

    из египетской «Книги Мертвых»

Пролог

закат созидающего Атума

О друзья мои, ах враги мои, как красиво они горят!

Горело правда красиво – звучными вспышками. Но перед тем, как рассмеялось немым голосом пламя, была первая искра – а до этого…

Дым дурманил голову и щекотал ноздри даже на улице, в жидком Петербургском вечере, разбавляемом газовыми фонарями. Он тонкими струйками, будто нитями паутины, тянулся из щелей и окон, пытаясь добраться до пухлой полупрозрачной луны, но таял призраком, давно уже забывшем, почему все еще бродит по бренной земле. Дым манил и тянул к себе, соблазнял немногочисленных прохожих поддаться этому искушению и свернуть с намеченного пути…

Дым без огня.

Дым опиума.

Курильный салон «Нефертити» явно не стеснялся носить такое гордое, почти императорское название в одном из самых бедных районов города. Стоял среди обшарпанных домов без серебряных шпилей на крышах и хлипких трущоб, будто чахоточных, готовых в любую минуту развалиться с мерзким треском. Хозяева заведения были людьми смышлеными – знали, что опиум доживает свои дни, становясь таким элитным наркотиком, каким не был никогда. Отсюда и «Нефертити», все же это досуг для особ царских. Не столько по статусу, сколько в душе – таких всегда больше. Корона не отяжеляет их головы заботами, но придает необходимый масляный лоск. К тому же, чем глубже спрячешь курильню в лабиринтах городского организма, тем проще вести бизнес. Знает лишь тот, кто нужно.

Проще: но только не этим проклятым продавцам модного Песка Сета.

Дым тонкими струйками выползал из «Нефертити». Внутри же, в духоте, он застилал зрение тончайшей яичной пленкой, притупляющей сначала взор, потом – сознание. Аромат персикового дерева – а что еще ждать от таких заведений? – смешивался с неуловимо-наркотическим, словно подстраивающимся под предпочтения каждого клиента. Каким захочешь – таким запахом и буду.

Клиентам, лежавшим на кушетках в окружении мягких, бархатных подушек, это явно нравилось.

– Боги, – протянула дама в платье с чрезвычайно глубоким декольте. – Никогда не думала, что мы будем курить эту дрянь после того, как миру явили себя боги старого Египта. А мы…

Мужчина в расстегнутой рубашке, раскрасневшийся и обтекающий потом, затянулся из длинной толстой опиумной трубки с набалдашником. Закатил глаза, выдохнул гипнотический дым, с минуту помолчал, откинулся на подушки и продолжил.

– Дорогая, Китай – дело тонкое! Они не прекратят баловать нас этой своей забавой до конца дней. И никакой Песок Сета им не помеха.

– Дааа… – протянула дама и, последовав примеру мужа, затянулась из трубки. После долгой паузы, добавила: – Хорошо их, однако, бриты накачали… ух, ух, как… ой, как хорошо…

– Лучше бы бриты накачали меня одного, обошлись бы без войн. В меня вместился бы весь их опиум, – хохотнул мужчина.

К отдыхающим подошел китаец в традиционном костюме – от прислужливых азиатов, добавил мужчина в рубашке, он бы тоже ни при каких обстоятельствах не отказался – и принес два бокала пузырящегося шампанского. Заодно положил рядом газету – свежий выпуск «Северной пчелы». Откланялся и удалился, оставив гостей наедине.

– Новости, – мужчина потянулся за газетой, только с четвертого раза подхватив ее. – Новости – это всегда хорошо. Ну или… ээ… ух… как минимум, интересно.

Глаза его вертелись, как ветрян