– У тебя все хорошо? – спрашиваю его.

– Да, – отвечает Анатолий.

– Ты уверен?

– Думаешь, я задавался этим вопросом? – его лицо было настолько серьезным, что стали видны морщинки вокруг глаз. – Зачем мне это, если у меня все хорошо?

Анатолий откинулся на спинку кресла и рассмеялся в голос, будто ребенок.

«Удивительная мимика лица», подумал я. Мы знаем друг друга с самого рождения, братья близнецы. Один стал психиатром, а другой сошел сума. Не плохая такая семейка.

– Толя, ты доволен едой? – попытался я выдавить из себя нейтральную тему для общения.

– Брат, ты слишком сильно беспокоишься обо мне, у меня все замечательно!

– Но ты ведь не можешь сходить в блинную напротив нашего дома.

– Да… – мечтательно начал он. – Вкус этих блинчиков само блаженство… Я любил с джемом, который горячим воском растекался по горлу прямиком в желудок, – он резко остановился, обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

– Что? Что-то не так? – приблизился я к нему, ожидая, что он сдастся.

– Так ведь говорят?

– Не понял…

– Может джем растекаться во рту горячим воском? Это нормально звучит? Или так не говорят?

– Нормально, – ответил я, уставши выдохнул откинувшись на спинку кресла.

– А помнишь хрустящие блинчики с грудинкой курочки вперемешку с овощами? Ммм… Это было так аппетитно! – Анатолий провел рукой по животу. – Ням-ням!

– Ну, так что?! Рванем? – подскочил я с кресла и продолжил, нависая над ним указывая руками. – Вон дверь! Так вперед! Давай сбежим!

– Ты что брат? Мне и здесь хорошо. Ты пробовал кашу с маслом? – он широко улыбнулся.

– Да черт с ней, этой кашей! Пошли скорее! – разозлился я еще больше на его улыбку.

– С маслом очень вкусно, – объяснял жестикулируя. – Кладешь в кашу кусочек масла и он начинает таить, словно ледник. А ты ждешь и вдыхаешь аромат. Ммм… Очень вкусно!

Я плюхнулся в кресло. Не могу больше смотреть на это его ребячество! Как можно радоваться такому? Тем более здесь! В этих четырех стенах окрашенных синим цветом, который должен успокаивать.

Кого он может успокоить? Что за бред?! Сейчас он меня только раздражает! Я отвернулся в другую сторону, чтобы не видеть эти стены.

– Но, а кровать? Кто создал эти скрипучие кровати? – сказал я вслух.

– Помнишь?

Вопросительно посмотрел на Толю.

– Ну, как, в лагере! Когда мы были маленькими и нас отправили в «Орленок». Это ведь было чудесно и мы на них прыгали, – он подхватился с кресла и побежал к кровати, надавил руками, пружины скрежетом запели. – Слышишь?

– Ты ведь… – но его уже было не остановить.

– Это ведь классно! Мы еще дрались подушками! – по-детски радовался Толя, прыгая на кровати в белой пижаме.