Вывих времени

Ирина И. Ларионова

Игорь Константинович Ларионов

Порталы Зазеркалья

Герой романа, достигший мастерства в выделении своего тонкого тела из плотного, однажды оказался втянутым внутрь Луны, постигнув ее тайну: она оказывается искусственным созданием сверхразумных существ, выполняя функцию портала перехода в альтернативные миры. Наш герой попадает на альтернативную Землю, играя там ключевую роль в интриге, развертывающейся вокруг Тайного Ордена Власти. Скрытые пружины тотальной, но притом замаскированной, власти над людьми, связанные с симбиозом магии, науки и техники, загадочно взаимосвязаны с событиями, происходящими на нашей планете.

Для широкого круга читателей.

Игорь Константинович Ларионов, Ирина Ивановна Ларионова

Вывих времени

© Ларионов И.К., Ларионова И.И., 2023

© ООО «ИТК «Дашков и К0», 2023

Лунный свет

Теплой летней ночью 1913 года выпускник Петербургского университета Пьер Горский, погруженный в ощущение блаженной неопределенности, не нарушаемой никакими мыслями, воспоминаниями или желаниями, медленно подошел к двум каменным Сфинксам, застывшим на набережной Невы напротив Академии Художеств. Машинально он поднял глаза и долго-долго смотрел Сфинксу в лицо, ощущая что-то очень знакомое и в то же время такое, с чем не могло ассоциироваться ни одно из воспоминаний. Вдруг в своей затаенной глубине он почувствовал некий толчок. В нем завибрировала едва уловимая струна, а в сознание сами собой вливались строки стихов:

Великий Сфинкс и Грани Пирамиды,

В безмолвной пустыне и мраке тиши,

Луна освещает творенье Изиды,

И шепчет мне голосом нежным – пиши,

Я расскажу о жрецах, фараонах,

Любви неподдельной в глубинах времен,

Ты вспомнишь забытую мудрость ученых,

Я сказкой навею пленительный сон,

Там, в глубине Пирамиды большой,

Слышится молча, щемяще, маняще,

Странный, чарующий звон,

То ручеек хрустальный, прозрачный

Напев издает золотой,

На дне его драгоценные камни,

Узорами символов вечных,

На истины окна набросили ставни,

Там родилась загадка мира,

Питая древних мудрецов,

Свои дерзания скрывавших

От толп прославленных глупцов.

Пьер опустился на каменные ступени, присел и молча смотрел на черную, искрящуюся причудливыми огнями воду, которая, казалось, текла в две стороны одновременно. В нем продолжали звучать стихи, которые уже не оформлялись в слова. Его несла таинственная вибрация, властно поглощающая и душу, и тело. И только ум застыл в какой-то цепенеющей неподвижности.

Ему казалось, что черные воды реки поднимаются все выше и выше или, наоборот, он сам опускается в их поток. Различие между «выше» и «ниже», как и между «больше» и «меньше» потеряло свой привычный смысл. Он уже не мог различить: то ли все его существо растворилось в черном искрящемся потоке, несущемся из бездны прошлого во всепоглощающую бесконечность будущего, одновременно несясь обратно, к первоистоку всего и вся. То ли он сам стал бесконечно огромным и вобрал в себя весь этот поток, отсвечивающий мириадами огней в прозрачных сумерках летней ночи. С удивительной ясностью он вдруг осознал себя не только бесконечно малой точкой индивидуальности, своей неповторимости, но и огромной, стремительно расширяющейся сферой, в которой, как соринка в глазу, неподвижно застыла его фигура, вросшая в гранитные ступени набережной. Его сознание расширялось со скоростью взрыва. Оно уже проносилось по безмолвному космосу, освещаясь мириадами звезд. Где-то далеко внизу, в чернеющей пропасти, несся черный искрящийся поток, в глубине которого просвечивало лунным светом огромное лицо Сфинкса, приковывающее к себе остановившимся над временем взглядом. Это лицо становилось все больше, закрывая уже половину звездного неба. Гигантские веки были опущены и только между бровями ослепительным солнцем сверкал невообразимый глаз, втягивающий в себя, словно мотылька на горящий в ночи фонарь. Нет, это было уже не лицо Сфинкса. Луна с ее причудливой поверхностью предстала огромным серебрящимся диском и в одном из ее кратеров горел маленький солнечный диск, словно таинственный глаз загадочный планеты. Созна