Его заскучавшая Любовь

Олег Александрович Сабанов

Вспоминая свои молодые годы, пожилой человек благодарит судьбу за случайную встречу, привнесшую в его жизнь непреходящее чувство.

Олег Сабанов

Его заскучавшая Любовь

Все предрассудки о доме престарелых развеялись уже через неделю проживания в богоугодном заведении, а через полгода Игорь Сергеевич был глубоко благодарен своему единственному сыну за робкое предложение перебраться сюда. Жить в малогабаритной двушке хрущевского дома вместе с отпрыском и его капризной беременной сожительницей постоянно задыхающемуся бывшему технологу «вредного» литейного цеха автоагрегатного завода становилось все труднее. Поэтому ненавязчивые намеки сына Виталия стать частью коллектива сверстников, обитающих в благоустроенных двухэтажных строениях на окраине города не были восприняты в штыки и даже показались шестидесятисемилетнему пожилому человеку добрыми советами с глубоким житейским смыслом. Тем более следившая за его состоянием здоровья и вечно что-то готовившая на кухоньке супруга два года как умерла, приговорив Игоря Сергеевича к полному одиночеству в своей ветхой конуре, несмотря на вечное присутствие сына Андрея вместе со своей сварливой пассией. С каждым днем хозяин все более ощущал себя помехой, неким поросшим мхом камнем, мешающим побегам молодой жизни свободно зацвести на когда-то выделенном ему государством, как рабочему специалисту автоагрегатного завода, пятачке личной жизни со всеми удобствами. В конце концов он сам попросил Андрея похлопотать о переезде из шумного городского центра на его окраину, чему сын явно обрадовался, сразу же дав понять отцу, что технические затруднения исключены, так как он до мелочей ознакомился с процедурой подобного предприятия, нужные люди надежно подмазаны, а пенсия, которую придется получать в сильно урезанном виде, стократно вернется к нему заботой и уходом персонала числящегося на хорошем счету заведения.

Все бумаги у Игоря Сергеевича были в порядке и в итоге сразу после Пасхи он, если можно так выразиться, отпраздновал свое новоселье за столом чистой светлой комнатки вместе с соседом по ней же и сыном Виталием. В первые дни забота, которой окружили свежеиспеченного жильца, показалась самому ему даже чрезмерной. Молоденькая медсестра то и дело прибегала мерить давление, приносила таблетированные витамины, напоминала регулярно пить негазированную минеральную воду. Постоянно захаживали более солидные женщины и мужчины в приятной бирюзовой спецодежде, чтобы поинтересоваться насчет предрасположенности к аллергии, в очередной раз рассказать о лучших областных специалистах, курирующих всю работу медперсонала интерната, показать копии почетных грамот от министерств и губернского начальства, а также выслушать особые пожелания на будущее. Однако по-настоящему Игоря Сергеевича поразило обилие обучающих программ, развивающих курсов и кружков по интересам в актовом зале и уютной библиотеке, где пожилые люди изучали иностранные языки, овладевали азами компьютерной грамотности, распевали под аккомпанемент синтезатора современные мелодии и пытались синхронно исполнять танцевальные движения. Влившийся в пожилую дружную семью новичок, искренне полагал, что такие условия созданы на земле только для скандинавских сидельцев – наркоторговцев, воров, насильников и убийц, но в очередной раз был посрамлен поговоркой: «Век живи, век учись, а дураком помрешь». Игоря Сергеевича потешали, а иногда и вовсе раздражали нелепые потуги вышедших на покой людей получить навыки новой специальности или повысить свое мастерство, вершина которого по объективным причинам осталась в прошлом, да и вообще напрягать остатки жизненных сил из-за навязанных штампов, что дескать учиться никогда не поздно, внутреннее ощущение молодости торжествует над внешними возрастными изменениями, пределов совершенству нет, а любви все возрасты покорны. Правда в отношении любви он все же делал исключение из всеобщего правила увядания, но только лишь потому, что это чувство было явлением высшего, неземного порядка, в отличие от той же страсти, сообразительности или даже таланта. К тому же оно так и