Предисловие

Уважаемые читатели, скупы и жёстки каноны стихосложения хокку: первая и последняя строка – пятисложные, вторая – семисложная. А всего в хокку должно бы быть 17 слогов. При этом декларируется, что хокку – «это лирическое стихотворение, отличающееся предельной краткостью и своеобразной поэтикой».

Решив попробовать себя в «хоккусложении», я подумала, а ведь наши слова сами много длиннее японских, наш русский язык цветист и витиеват, скорее склонен к длиннотам и описаниям. И ещё подумалось, для написания канонических хокку подходит только рубленный английский язык с его односложными и двусложными словами. Кроме того, следует принять во внимание требование к содержанию хокку – обязательная отсылка ко времени года. При этом ещё желательно своеобразное японское ухищрение: наличие слов омонимов или слов ссылок на известные всем литературные образы, приводящее к многозначности и слоям смыслов.

Не слишком ли много для всего 17 слогов? Но я попыталась.

Жалоба на хокку. Шутливое

Хокку, они что?

Вроде семечек – никак

Их грызть не бросишь…

В оформлении обложки использовано фото Ильи Гриднева.

Ода хокку

На белом листе —

Нерождённые слова.

Кисть наготове…

***

Получилось и случилось,

Так само собой сложилось,

Из свободного полёта —

Из эгрегора слова —

Замелькали, запорхали,

На клавиатуру пали,

Закружились лепестками

И узором улеглись.

Не возьмешь же ты руками

Облака, что над полями

Будят в нас воображенье

Очертанием простым?

Так же и скупое хокку —

Сердца дань слепому року,

Что на грани осознанья

Лишь эмоции дар`ит.

Хокку – это ключ к картине,

Это – муха в паутине,

Это – свет луны в долине

И дыхание весны.

Хокку очень осторожно,

Невесомо, но не ложно,

Вдумчиво и очень точно,

Как янтарь, миг сохранит.

Чтоб увидели потомки

Стебли м`исканта, что ломки,

Утро в дымке, месяц тонкий

И мою любовь к тебе.

Чтобы через поколенья

Всё звучал нам зов оленя,

И свиданье ночью сладкой

Нам кукушка предрекла.

Так сложи своё ты хокку,

Проложи свою ты тропку

Через лес непониманья

К нежной, трепетной душе.

Покажи, как в переливах,

В настроениях игривых,

Иль в событиях кровавых

Зёрна мудрости блестят.

И неважно, прочитают —

Или вовсе не узнают,

Но в эгрегор возвращаешь

Ты уж смыслы, не слова.

А идеи, что порхают,

Словно бабочки – мелькают,

Словно птицы – окрыляют,

В инфополе будут жить!

***

Маленькие горы в моём саду. О переводах

(Сиюминутные размышления над тем, что такое перевод японского стиха корифеями русской словесности.)

О правде. Сэй Сёнагон

Раз Сэй Сёнагон

Первой путь проложила

К правде, что ж – изгой.

***

Один человек,

Что в Японии долго

И сам проживал,

И страну изучал —

Он мне написал,

Что в своих переводах

Японцам чрезмерно

Мы шлём уж похвал.

Танка или хокку

Иль форма другая —

Японцы акынами

В них предстают.

Весну или осень

В стихах отмечая —

Просты их заметы,

Нет изыска пут.

По русской великой душе,

Что и в малом

Находит большое

И смысл бытия —

И Конрад великий,

И Маркова Вера

Внушили к японцам

Любовь не шутя.

Но в том знаменитом

Стихе о бадейке,

Которую за ночь

Опутал вьюнок —

В них автор…

Лишь выразил

Он удивленье.

А вот глубины в том

И вздумать не мог…

Однако, в порыве

Домыслить масштабно —

За автора суть

В тех стихах передать —

Нам Маркова Вера

Про эту бадейку

Трактат философский

Дала прочитать.

И ныне, когда

В переводе мы видим

Творенья японской

Ушедшей души —

Делить, что ль, на десять?

О том я не знаю,

Но вряд ли те хокку

Уж столь хороши…

И вот соревнуясь

С изяществом слога,

С извивами мысли

Иль чувства в стихах —

Кого же догнать

Мы пытаемся истово?

Того, кто старался

На совесть, не страх —

В букете душистых,

Волнующих душу,

Берущих за сердце

Старинных словес —

За автора нам

Досказать в переводе

Про зыбкость сей жизни,

Про краски небес…

Рэнга. Фантазии в японском стиле

(Часть стихов