Жена фабриканта. Том 2

Валерия Евгеньевна Карих

Второй том семейной саги является продолжением романа "Жена фабриканта". Жизнь всех членов семьи Ухтомцевых на первый взгляд кажется обыденной и размеренной. Читатель с головой погрузится в интересную эпоху купеческой Москвы 19 века. Но за фасадом привычной жизни кипят и бушуют людские страсти, герои любят и мечутся в поисках счастья, разрываются между страстью и чувством долга. Культ денег, наживы любой ценой и обмана, пренебрежение нравственными нормами становятся еще более ярко выраженными характерными чертами главного героя романа крупного промышленника и миллионера Ивана Ухтомцева. Завершение истории имеет неожиданный и трагический финал. Однако жизнь продолжается, и остается надежда на счастье. Сама жизнь и события, в которые она нас погружает – и есть то самое счастье, которое все мы ищем. Героям удается понять эту простую истину. И хотя не все в нашей жизни происходит так, как мы задумываем, все происходящее надо принимать как есть.

Валерия Карих

Жена фабриканта. Том 2

Часть первая

1

Утренняя Москва встретила прибывший из Владимира поезд чистым небом, ослепительным солнцем и гулким перезвоном колоколов. Громко кричали на привокзальной площади извозчики, и суетился народ.

В последние сентябрьские дни прозрачный и теплый воздух казался напоенным особенным и свежим ароматом. Среди трепещущей на ветру пряной зелёной листвы то там, то здесь проглядывали багряные и желтые листья. Москва была особенно хороша в этом щедром осеннем буйстве природных красок.

Ранним утром задолго до прибытия поезда приказчик Ефим Силыч Григорьев с двумя работниками приехали на вокзал встречать хозяев. Увидев выходящих из вагона фабриканта с женой и дочерями, поспешил к ним подойти.

– Здравствуйте, Ефим Силыч. Давно здесь? – поинтересовался Ухтомцев.

– Здравствуйте, Иван Кузьмич. Да, почитай, с пяти утра: как приехали, так и стоим, – охотно ответил Григорьев.

– А вы вчера отправляли экипаж за братом в гостиницу, как я просил?

– Отправляли, а как же. Да, только они сами вчера ехать наотрез отказались. Просили передать, что приедут, когда вы уже дома будете. Объяснили, что без вас им одним в вашем доме быть ни к чему, – пояснил приказчик, снимая картуз и вытирая вспотевший лоб.

– Узнаю брата. Хорошо. Как дела? От Александры Васильевны есть известия? Что, Гаврила Андреевич заезжал или нет? Пётр заходил?

Приказчик кивнул и принялся отчитываться:

– Матушки вашей дома нет, Архип передал, что они уехали в Архангельск. Гаврилу Андреевича видел вчера, – просил передать, что заедет к вам сегодня вечером. Да, забыл сказать…. Архип, когда заходил, всё спрашивал, не знаю ли я, когда вы вернетесь? Говорит, что братец ваш Петр Кузьмич недавно чуть было не помер, сердце прихватило, а потом он куда-то и сам из дома скрылся.

Ольга Андреевна с тревогой посмотрела на мужа.

–Как скрылся? А сейчас-то он дома? – нахмурился Ухтомцев.

–Этого я уже и не знаю, Архип рассказал, что никто из соседей не видел, как Петр Кузьмич куда-то из дома выходил. Больше не знаю, – озадаченно развёл руками приказчик.

–А что Архип-то искал его? Не знаешь, у него хватило ума не заявлять в полицию?

Но Григорьев сразу же помотал головой:

– Нет, нет. Что вы! В полицию он не ходил, никуда не заявлял, он вас дожидается. Но может, Пётр Кузьмич скоро объявится? Архип ещё сказал, что обошел все кабаки и трактиры, куда Петр Кузьмич захаживать любил. Но никто из половых Петра Кузьмича не видел. Как корова языком слизала, – добавил он.

Ухтомцев хмыкнул:

– Слизала, говоришь. Это да…

Дело в том, что Петр Кузьмич имел среди братьев прозвище «коровье копыто», которое приклеилось к нему ещё в детстве. И хотя это прозвище почти забылось и никогда не произносилось вслух, когда все они выросли, нет-нет, а старшие иногда вспоминали его в разговоре между собой, когда действия непутевого брата особенно им досаждали. Будучи хилым и довольно болезненным ребенком, Петр тем не менее любил проказничать, как и все нормальные мальчишки. Однажды в деревне он улучил момент, когда доившая корову баба отлучилась по нужде, и сам полез к корове дои