Стихи

«Как тлеет свеча и испускает дух…»

Как тлеет свеча и испускает дух,

И дым упругой спиралью струится в купол,

Восходит в небо, летит, превращаясь в слух —

О чём во сне молитвенно шепчут губы.

О, как последняя просьба светло горит

И истончается в пепельный дым невесомый.

Так и душа моя в дым превратится вмиг,

И улетит без следа из остывшего дома.

«Не тяжелей снежинки – я хочу…»

Не тяжелей снежинки – я хочу,

Чтобы души Вселенная коснулась

Так, словно снег на руку палачу

Упал цветком застывшим перед казнью.

И он увидел свет, где я – лечу.

Окутанная снегом – зимний праздник.

Преобразивший чёрные поля,

Когда земля замёрзшая проснулась,

И под покровом снежным тополя

До неба в своих мыслях дотянулись.

Как воспарившая моя душа.

А дальше – снег, растаявший навеки,

Напомнит, что за ней нет ни гроша,

И нет греха в любившем человеке.

«В постель, холодную, как гроб…»

В постель, холодную, как гроб,

Где некого обнять,

Я снова прячу свой озноб —

Мне до утра не спать.

Забыться мёртвым сном – без снов,

Чтобы не видеть тьмы.

Рассвета ждать полутонов

В окне моей тюрьмы.

До воскресения просплю —

Поднимут в судный час.

Мне снилось: я тебя люблю —

Гроб на двоих у нас.

«Ангел, евино яблоко догрызая…»

Ангел, евино яблоко догрызая,

Болтая ногами, сидит на ограде

Райского сада, и юморит, зубы вонзая

В плод перезрелый. Солнце уже на закате.

И рукава его ризы – закатаны тоже.

Жизнь моя кончена. Глаза закатив, отбываю

В кущи не столь отдалённые. С чашей, о Боже! —

Полной вина, как Грааль, пробираюсь по краю.

К райским воротам не стоит —

не час для свиданий.

Юные вечно Ева с Адамом гуляют влюблённые —

Будто бы не было изгнаний, детей, расставаний,

Будто бы яблоко на ветке высокой —

вечно зелёное.

«Увяз коготок – всей птичке пропасть…»

Увяз коготок – всей птичке пропасть.

Пока ты веришь, что мир – совершенен,

Не разделяя любовь и страсть,

Каждый твой проигрыш – признак лишений.

Увяз коготок – всей птичке пропасть.

И как ни крути – вырвать можно лишь с мясом,

Как сердце бьющееся – из груди,

Коготь увязший, как шип ананаса,

В мякоти нежной наивной любви.

Детской, доверчивой – дремлет разум.

Птичка поёт, мир жестокий – молчит

И не внимает звучанию песни —

Ноты её подбирают ключи

И рассыпают мелодию вестью.

Только уж сердце не бьётся в груди.

«Каждой твари – по паре …»

Каждой твари – по паре —

Ной скинул с ковчега.

И пошли они камнем на дно.

Так и не осознав,

Что их мир слишком старый,

И в ночлеге их стало черно.

И над ними, сплетёнными

В вечных объятьях,

Неподвижная толща воды —

Обнажая скелет,

Развевается платье,

И влюблённые еле видны.

И высоко под небом,

Узрев новый берег

И счастливую горнюю высь,

Белой птицей летает

Свободная дева,

Новой Евой создавшая жизнь.

«Что есть смерть, кроме тумблера с надписью…»

Что есть смерть, кроме тумблера с надписью

«Выключить свет»?

Переход в состоянье иное, где времени нет,

Чистый лист с исчезающим текстом,

без красной строки,

Связь с другими мирами, где нет ни имён, ни тоски.

Притяжение вверх – вот что пропагандирует

смерть.

Скрыть эмоции сложно в желании что-то иметь.

И поэтому легче уйти в новый мир налегке —

Блудный сын или дочь – только крестик

зажат в кулаке.

«Перрон, вагон …»

Перрон, вагон —

И ты готов отчалить

Без багажа

В вечерний этот путь.

С самим собой

Ночь осветить свечами —

Лучами звёзд —

В твоё лицо взглянуть.

И засиять над миром

Безвозвратно,

Лаская сном

Уснувшие поля,

Лучом звезды

Родившись из заката,

Вновь многократно

Свидеться, Земля.

И всё, что будет,

Что ещё не сбылось,

Лучом пронижет

Глубину души

И растворится —

Словно жизнь приснилась,

Хоть билось сердце,

Веря в миражи.

«У человека случилось великое горе…»

У человека случилось великое горе:

Его опять предали, в паноптикум заточив.

Чтоб его чувства под лупой исследовать в споре,

Напевая въевшийся в мозг лейтмотив.

Человек под сте