Назад к книге «Вся правда о Красной Шапочке и Сером Волке» [Екатерина Руслановна Кариди]

Вся правда о Красной Шапочке и Сером Волке

Екатерина Руслановна Кариди

Эта история от том, как отставной полковник Пограничной стражи Его Величества, лорд Алекс Вулф и одна огненная ведьма Кейт Маргерит, которую за глаза называли Красной Шапочкой, не поделили владение мельницей, что находилась в лесу недалеко от замка Торвальд.

Екатерина Кариди

Вся правда о Красной Шапочке и Сером Волке

Глава 1

Никто не знает почему, но приезд в город военных, всегда будоражит умы юных девиц на выданье. Вот как сейчас.

Девушки, прогуливавшиеся у целебного источника, внезапно затихли, а потом вдруг оживились, подталкивая друг друга локтями.

– Смотрите, смотрите, сам лорд… – пронесся общий вздох.

А из-за поворота дороги показалось несколько всадников. Впереди на здоровенном сером в яблоках жеребце ехал мужчина лет тридцати пяти. Плащ, подбитый волчьим мехом, золотая цепь лорда и военная выправка не оставляли сомнений в том, что это и есть полковник Алекс Вулф.

– Хорош, – восторженно выдохнула Марта, самая пышная из местных девиц на выданье.

Лорд и впрямь был хорош собой. Рослый и крепкий красавец с темными волосами и холодным острым взглядом цепких серых глаз. А главное, полковник был холост и богат.

Появился в Торвальде чуть больше недели назад и сразу оказался в центре пристального внимания всей округи. Правда, характер у лорда Вулфа оказался не сахар, ибо всех соседей, тут же решивших заглянуть к нему с дружественным визитом, довольно бесцеремонно заворачивал обратно. Но разве это могло смутить незамужних девиц?

– Говорят, Его Величество пожаловал ему Торвальдский замок за какие-то особые заслуги.

Сказано было со значением. И пока все гадали, что ж там за особые заслуги, всадники с хозяином замка во главе с ними поравнялись. А девушки взбудораженно заахали:

– Ах-ах, он, кажется, смотрит сюда!

– Он посмотрел на меня.

– Ах, нет, на меня!

– О Боже, да…

Кейт хотелось закатить глаза. Во всех этих изъявлениях восторга она принимать участие точно не собиралась. В отличие от остальных, она вообще была тут по делу. И сейчас стояла чуть в стороне, со скучающим видом изучая камни под ногами. Ждала, пока вода, тоненькой струйкой стекавшая из источника, наполнит пузатую бутыль мутного стекла в ивовой оплетке.

Увидев, что всадники снисходительно разглядывают девиц, накинула на голову капюшон ярко-красного плаща и отвернулась.

– А ты, леди Кейт?

Она сделала вид, что не слышит, но Марта не унималась.

– Кейт Маргерит? Неужели ты ничего не скажешь?

Пришлось обернуться.

– Скажу, что мне некогда, – проговорила леди Кейт, изобразив натянутую улыбку.

В конце концов, она действительно торопилась. Уже вечерело, а ей еще надо было успеть попасть на мельницу и поставить зелье до того, как на небе появится тонкий серпик новой луны. Иначе травы потеряют силу.

Но тут бутыль наконец наполнилась.

Кейт ловко подхватила ее, закупорила пробкой и приторочила к седлу. А потом вскочила на свою лошадь, развернула ее и пронеслась мимо всадников, скрываясь за поворотом. Да так быстро, что полы плаща взметнулись словно крылья.

***

Все утро и первая половина дня у лорда Вулфа были заняты тренировками и наведением порядка на территории замка. А после обеда планировался выезд. Полковник собирался продолжить изучение последствий свалившегося на него бедствия, вернее, королевской милости.

А милости Его Величества иногда бывали неожиданными и обременительными. Вот, например… Впрочем, лорд оставил эту мысль и переключился на насущное.

С какой радости королю вздумалось осчастливить его замком? Та еще загадка. Ему, Алексу Вулфу, солдату до мозга костей, вся жизнь которого прошла в приграничных гарнизонах, было гораздо привычнее среди себе подобных. Все его друзья, даже те, кто, как и он, успели выйти на пенсию и обзавестись семьями, остались там. А он тут вынужден был на каждом шагу сталкиваться с ужасами мирной жизни.

Степень безответственности и разгильдяйства просто поразила полковника Вулфа, стоило ему ступить в ворота пожалованного королем замка. Но за неделю усилий он, конечно, добился каких-то начатков дисциплины. Правда, до строгого уставного по