Страх звёзд

Василий Владимирович Воронков

Команде попавших на карантин контрабандистов приходится согласиться на самоубийственную миссию – снять данные с бортового самописца у загадочного корабля, который исчез десять лет назад и теперь появился на границе сектора. А между тем в системе начинается космическая война.

Василий Воронков

Страх звёзд

Пролог

За день до отлёта Фён чувствовала себя так, словно покидает Литию навсегда.

Опыта у неё не было никакого – пару сотен часов в симуляторе и несколько выходов на орбиту, где в команде других выпускников она по протоколу, как робот, отрабатывала дежурные действия при различных авариях. Код «красный, два нуля один», код «красный, два нуля два» – и далее по списку. Сирену врубали на полную, от аварийных огней слезились глаза, да и гравитационные катушки могли отключить для пущей правдоподобности, из-за чего учения превращались в возню слепых котят.

Курсанты шутили, что орбитальную станцию нашли вместе с парочкой учителей на ближайшей свалке, и гравитация там отрубается сама по себе, без всякой учебной тревоги.

Как бы то ни было, двое знакомых Фён так крепко столкнулись лбами во время последнего учения, что их отправили с сотрясением мозга в лазарет, а капитан заявил на разборе, что выпуск Фён – худший в учебке со времён Переселения. Быть первыми с конца не слишком обнадёживало, и Фён уже морально готовилась к тому, что её сошлют на какую-нибудь тухлую штабную работу, в самую глубокую задницу на Литии, подальше от глаз, – но потом ей вдруг сообщили, что она включена в командный состав крейсера «Рокотовский», вылет которого назначен уже через неделю.

Командный состав.

Это звучало так неправдоподобно, как будто речь шла о ком-то другом. Ещё пару дней назад Фён была «жалкой дурой» с «растущими, сама знаешь, откуда, руками» – и никакие оценки по курсам не могли её спасти, – а теперь она приписана к «Рокотовскому», не к рухляди, которую нашли на помойке, а к настоящему боевому крейсеру, сошедшему с верфи всего несколько лет назад.

Видимо, людей отчаянно не хватало.

Изначально они должны были лететь к Орей-3 – третьей открытой планете в системе. Первой была Лития, второй – терраформированный Бакар, превратившийся со временем в чудовищную агломерацию, гигантский многоуровневый город без единого клочка живой земли. Орей, замёрзшая глыба из аммиака и метанового льда, так и остался непригодным для жизни, не заслужив даже внятного названия – о нём наверняка бы давно забыли, если бы не единственное месторождение Азма-12. В учебке ходили слухи, что из-за Орея скоро разгорится первая после Переселения полномасштабная война. Лития и Бакар за сотни лет так и не смогли поделить одну мёртвую ледяную планету, а большинство кораблей летали на ископаемом топливе.

Фён разволновалась, как будто её собирались послать на передовую – не исключено, впрочем, что так бы в итоге и оказалось, – однако за два дня до вылета приказ (удивительное дело!) отменили, и «Рокотовский» с тем же командным составом направлялся уже на другую планету, Черну, к орбитальным колониям.

Объяснять, разумеется, ничего не собирались. Новая миссия казалась гораздо безобиднее прежней, – что может произойти на границе сектора, у мирных колоний? – и у Фён даже появилась тусклая надежда, что обратно её не пришлют в оцинкованном гробу. Впрочем, Милорад, её приятель с курса, которого тоже перевели на «Рокотовского», испугался Черны куда больше напророченных боёв на орбите Орея.

– Да ты чего? – Он вытаращился на Фён, как во время игры в гляделки, но тут же сам зажмурился и замотал головой. – Думаешь, нас зачем туда посылают?

– Руководство наше, очигледно, не хочет, чтобы мы чего-то думали да выдумывали, – пожала плечами Фён. – Хотели бы – сказали. Наверняка какая-нибудь проверка.

– Ох! – вздохнул Милорад.

Им принесли по кружке пенного «ветельского», он схватил свою обеими руками и приложился так жадно, словно изнывал от жажды. Или был уверен, что это последнее пиво в его жизни.

– А чего? – спросила Фён. – На Орее было бы лучше?

– «Рокотовский» – малый крейсер, – с важным видом произнёс Милорад, вытирая губы ладонью. – Н