Другой

Андрей Юрьевич Тимофеев

Продолжение романа "От первого лица", где мистические фантазии превращаются в реальность, проходя через любовный роман.

Андрей Тимофеев

Другой

Пролог.

Голубой, спокойный свет разливался волнами по коридору психиатрического диспансера. Я сидел на металлической, небольшой скамеечке напротив пятого кабинета и ожидал, когда принесут мою медицинскую карту участковому лекарю душ. Стены коридора были выкрашены в синий, расслабляющий цвет. Редкие посетители медицинского учреждения утром шестнадцатого октября 2010 года от Рождества Христова слонялись неспеша по широкому, застеленному коричневого цвета линолеумом полу и, бросая взгляды в широкие окна, пропускающие осенний рассвет, послушно томились в полудрёме глубокой осени. Я пришёл на приём к лекарю так рано, потому что уже полторы недели меня мучили страхи, связанные с моей работой. Я устраивался инженером по ремонту судов в Новгородский порт, в котором периодически по году или чуть больше был вынужден зарабатывать небольшие, но радующие ежемесячным постоянством деньги. Меня волновали отремонтированные ранее, несколько лет назад, корпуса судов, имеющих выход в море. Мне почему-то казалось, что они могут затонуть по моей вине. И несмотря на то, что главный инженер порта заверил меня в том, что с ними всё в порядке, я вторую неделю не мог обрести спокойствие. Страх поселился во мне как-то незаметно, придя незваным гостем в тот момент, когда я нуждался в заработке. Сначала в душе появилось лёгкое беспокойство в уверенности моего профессионализма, а затем пришло чувство паралича воли и беспокойство за судьбы моряков, преодолевающих Балтийское море. И в этот момент в кабинет белый халат пронёс мою карту, и я услышал приглашение пройти в кабинет.

– Здравствуйте, Алексей Викторович, – произнёс эскулап.

– Доброе утро, Вероника Владимировна, – ответил пациент и пристроился на стуле возле стола.

– Давайте рассказывайте, что вас привело на приём раньше своего срока, – поинтересовалась дама средних лет, и я выложил всё про душевные страхи.

– Вы просто слишком впечатлительный человек, дорогой. Ладно, мы в два раза увеличим дозу принимаемых вами препаратов и назначим успокоительное, – заявила миловидная женщина, а пожилая медсестра протянула мне рецепты.

Покинув кабинет, я прошёл в аптеку, расположенную в этом же здании, и купил предполагаемые источники исцеления. Я уже собрался было покидать уголок спокойствия, как вдруг меня окликнули по фамилии:

– Туманов, привет!

Я обернулся на голос и увидел своих соратников по психиатрии Лёшу Козулина и Женьку по кличке Копчёный.

– Привет, рассказывайте, как ваши дела, – обратился я к друзьям.

Первым начал говорить Алексей. Он сообщил мне, что тоже мучается страхами, связанными с работой. Лёша сообщил мне, что работает на полставки библиотекарем и в последнее время не может выполнять свои обязанности из-за боязни ошибиться в записях. Хранитель книг постоянно находился в беспокойстве и закончил рассказ фразой:

– Это скорее всего осеннее обострение.

Я перевёл взгляд на Женьку, который немигающим взглядом смотрел в пол.

– Копчёный, ты меня помнишь?

– Нет не помню. У меня обнаружили рак желудка и дали мне первую группу инвалидности по этому заболеванию. А как тебя зовут?

Спросил знакомый, и я понял, что с ним общаться бесполезно. Через две недели он умрёт. Я ещё раз посмотрел на друзей, находящихся в ужасных обстоятельствах, и попрощавшись отправился в хмарь улицы, думая о том, что по сравнению с ними я чувствую себя хорошо. Послезавтра мне надо было идти устраиваться на работу в порт. Решив возвращаться домой пешком, я достиг тропинки ведущий мимо стадиона в осенний парк. Рассвет уже прогнал утренние сумерки, туман, поглотивший всё пространство над землёй, прятал скелеты деревьев и скамеечки, стоящие вдоль аллеи. На одной из них я решил присесть и проанализировать сложившуюся ситуацию. Закинув ногу на ногу, я закурил дешёвую сигарету, и память унесла меня в недалёкое прошлое. В две тысяче седьмом году я отказался от мизерной пенсии и два года проработал, возглавляя сварщиков по ремонту судов и определяя