Назад к книге «Фалеристы» [Александр Ралот]

САМОРОДОК

(На основе реальных событий)

Семидесятые годы двадцатого века.

Глава 1

«Министерство Внутренних Дел. Шифрограмма. Министру. Лично. Строго секретно.

На основании агентурных данных сообщаю. На прииске «Дальнереченский» совершено хищение золотого самородка.»

г. Синегорье. Здание аэропорта

Смена Антонины Макаровой подходила к концу. «Досмотреть пассажиров, улетающих в Москву, и всё, – пронеслось в голове. – Потом, по дороге домой зайти в гастроном, забрать продуктовый заказ. Хоть бы банку красной икры не втюрили, тоже мне деликатес. Гречки бы побольше положили, да колбаски полукопчёной…»

Размышления прервал хриплый голос из старенького динамика:

– Пассажиры рейса 1244, вылетающего в столицу нашей Родины, город герой Москву, просьба пройти в зону досмотра. Напоминаю, к перевозке в ручной клади запрещается огнестрельное и холодное оружие без специального разрешения. А также…

***

– Мужчина, и куда столько рыбы? – Тоня споро перекладывала аппетитно пахнущие тушки из сумки на стол.

– Половина Москвы в родственниках числятся. Каждому по хвосту. Опять же, сын кореша в там в каком-то вузе болтается. Надо преподов умаслить.

– Поглядим, что у рыбёшек внутри. Ежели кишки да икорка, то ладно. А, может, и золотишко отыщется. Бывает такое. Наглотается блестяшек на дне реки, а рыболов, ну, ни сном, ни духом.

Тоня достала нож и ловко вспорола рыбине брюхо. «Вроде ничего такого криминального не везёт, – подумала она. – А нервничает. Из-за того, что копчёнку в багаж не успел сдать, теперь будет горбушей на весь самолёт вонять…» Макарова взглянула на билет тщедушного человека.

«Фрумкин Евгений Сергеевич. Багажной бирки нет, значит, летит только с сумкой. Странно. Наверное, решил в столице прибарахлиться. Чего старьё поношенное за собой тащить?»

Рука женщины наткнулась на шуршащие свёртки. И на свет явились яркие пакеты с иностранными надписями.

«Джинсы? Не похоже. В них дюже мягкое что-то на ощупь…» Антонина глянула на очередь, образовавшуюся за мужичонкой и уже хотела покидать содержимое обратно в сумку, но женское любопытство пересилило.

– Что это?

– А вам какое дело? – огрызнулся Фрумкин. – Не оружие и не золото. Подарок бабе раздобыл. Обрадовать хочу. Не видишь? Бельё женское, исподнее. Пеньюары. Трусы кружевные. Ты, наверное, и не слышала, что такое в других странах носят.

Последняя фраза мгновенно пробудила в Макаровой дремавшую фурию. Сотрудница до упора надавила на красную тревожную кнопку, вызывая наряд милиции.

***

– Антонина, кто туть тебя обижат? – пожилой сержант уставился на пассажира. – Энтот? Золотишко государево прикарманил и айда на большую землю.

Женщина ткнула пальцем в пакеты.

– Похоже краденные. Много! И чеков не видать. Право слово, спекулянт!

– Почему сразу ворованные? – возмутился Фрумкин. На лбу его проступили испарины. – Купил по случаю на базаре. У барыги. А что, нельзя?

Сержант с брезгливостью рассматривал разноцветные предметы женского туалета и не знал, как поступить. С одной стороны, ни одного циркуляра ограничивающего или запрещающего вывоз тряпок не припоминал, но с другой! У Антонины нюх, как у ищейки. Был случай, когда она на вскидку отличила отлитую из золота и покрашенную сковородку от заводской. Благодарность в приказе получила. За бдительность.

– Пройдёмте, гражданин, – гаркнул страж порядка. – Не задерживайте остальных. Скоро посадку на рейс объявят.

Реакция щуплого поразила всех. Со словами: «Я не убивал» он метнулся из зала, опрокидывая массивные стулья расположенного поблизости буфета.

Глава 2

Прокуратура Южно-Российской области

– Товарищ советник юстиции третьего класса, Вам понятна суть предстоящей командировки?

Маргарита Крулевская не мигая смотрела на начальника, изо всех сил стараясь удержать просящиеся на волю слёзы. Мама в больнице. Диагноз не приведи, Господи. А её через всю страну – на дальний Восток.

– Я всё понимаю, – донёсся до неё голос прокурора. – Но приказ аж из Москвы поступил. Раскрутишь это дело, продвижение по службе гарантировано. Опять же, квартира от государства, согласно нового статуса.

– Валентин Анатольевич, я ведь в тамошних крими