Не кличте вы таланта геньем

И белый стих – стихотвореньем,

И правила ни есть законы,

И серое – ни есть цвет нормы.

А беженцы есть эмигранты,

Деньги в кредит – это есть гранты,

Простой – тупой, а умный – сложный,

Бедняк – один, богач – безбожный.

«Как взрослым мнит себя подросток…»

Как взрослым мнит себя подросток,

Так баба думает, что просто

Писать романы или то всё,

Где места нет для женской мысли,

Чтобы умы чтецов не скисли.

Она наденет вместо юбки

Мужские с стрелочками брюки.

Ещё б ей отрастить усы,

Чтобы писать совсем как мы.

«Я так завидую Христу…»

Я так завидую Христу,

Ведь он был честен здесь – в аду.

Ведь он был бог для всех землян,

Ведь он простил их всех изъян.

Его не приняли те люди

И так же до сих пор здесь судят

Любого, кто правей других

И тех, кто ненавидит их.

Не чудеса его люблю,

А честность—здесь, и наяву.

«Жил-был Мухаммед добрееший мальчик…»

Жил-был Мухаммед добрееший мальчик,

Решил разобраться что суть Земли значит.

Его не любили, ему все хамили,

Но этим прибавили лишь ему силы.

Он ждал очень долго и лет к сорокам

Мухаммед решает: я сам буду «хам».

«Раз мне отказали все, кто меня знали,

Тогда запишу я про них на скрижале.»

Чертиха

1

Девушка, не самая уже молодая, немного за двадцать, сделала своему юноше прекрасный подарок, купила ему и себе два билета на футбольный матч. И вот они сидят на трибуне. Зрелище для неё самое наискучнейшее, но она рада, что угодила молодому человеку и что он по крайней мере доволен. И всё-таки она так заскучала, что как-будто бы в какой-то момент даже уснула. Но это был не сон: дурной болельщик, сидевший на той же трибуне позади, но значительно выше и дальше, чем сидела пара, бросил пустую бутылку, опорожнив её предварительно в себя, и бутылка угодила чётко горлышком по темени девушки.

Девушка каким-то образом оказывается в своём детстве, они с её братиком сидят вдвоём у себя дома, смотрят телевизор и ждут пока вернётся мама с работы. Так как они ещё дети, то плохо во всём разбираются, из того, что показывают по телевидению, кроме естественно мультиков. Но мультики закончились и начались «Новости». Дети смотрят их с приоткрытыми ртами и ровным счётом ничего в них не смыслят. Но тут братик внезапно обрадовался и схватил сестру за плечо.

– Галь, смотри как тётя на тебя похожа!

Галя присмотрелась, и действительно тётя на экране была одного лица с ней, только разумеется с присущими возрасту тёти морщинками, которых у девочки пока не было. И почему-то она не обрадовалась, как её братик, почему-то какое-то злое предчувствие было в ней от этой встречи своего двойника в телевизоре. Брат сидел, улыбался и не понимал, почему она не рада.

Когда телевизор им смотреть надоело, они решили выйти во двор погулять, не смотря на то что мама строго на строго запретила им выходить на улицу в её отсутствии. Дети оделись, спустились во двор, сели на скамейку у подъезда и снова стали скучать, только теперь на свежем воздухе. Вдруг братец опять растревожил сестру:

– Галь, смотри, смотри быстрей! – указал он пальчиком в сторону подвала.

У подвала сидела мышка и очевидно дрожала от страха, понимая, что её заметили.

– Давай я сейчас бездомную кошку принесу быстренько и пусть она мышку съест? – предложил брат.

– Нет, Толя, не надо! Пусть живёт бедненькая.– жалобно попросила сестра.

Но брат уже так загорелся этой идеей, что не выслушал и побежал к другому подвалу в надежде там встретить кошку. И ему это удалось, через минуту он вернулся с большой кошкой смешаных пород. Радостно улыбаясь, он понёс её на место где сидела мышь, но мышь уже на тот момент убежала.

Девочка Галя сама специально напугала мышь, как только брат ушёл за кошкой, и та убежала куда-то в подвал. Делать не чего и брат разочарованно поставил кошку просто на асфальт, а сам сел на прежнее место на скамейке, рядом с сестрой.

– Галь, смотри! Бездомные собаки идут.

– Они добрые, не бойся их, можешь даже погладить.– утешила Галя.

– Да я не за себя боюсь, а за кошку.

И братец спугнул кошку, что бы та убежала в подъезд ли, в подвал ли,