Верь своему Лорду

Татьяна Berd

Беззаботно живя на деньги своего отца, Кристина из-за своей глупости в один миг теряет все. Но послушав остатки разума, вытаскивает себя из вертепа вечного праздника. Казалось бы жизнь налаживается, но это лишь иллюзия. В один миг девушка лишается всех, кого любила. И лишь маленькая племяшка заставляет жить дальше. Но для того, чтобы заботиться о малышке, ей нужно довериться загадочному Графу, о котором ходят довольно мрачные слухи. Что на самом деле движет этим мужчиной? Долг, как он уверяет или банальная алчность?

Содержит нецензурную брань.

Татьяна Berd

Верь своему Лорду

Глава 1

– Ну ты и тварь! – возмущенный голос сестры острой болью отозвался в моей голове.

– Зачем же так орать? – сипло прохрипела я, поморщившись от гула в моих мозгах.

Во рту пересохло, в голове похмельный туман – не мудрено, гудели полночи. А затем я осуществила свой коварный план, и вот теперь пожинаю плоды. Рита стояла надо мной в своей нелепой пижаме с жуткими идиотскими зайчиками. Блин, бабе уже двадцать четыре года, а она никак не вылезет из своих розово-голубых зайчат!

Стоит надо мной, будто коршун, грудь от переполняющего ее гнева ходуном годит, глаза огнем горят. Что, сестренка, не ожидала? Вот он, лежит со мной, твой любимый супружник Олеженька, в чем мама родила, сопит себе в две дырки, не обращая внимания на твой вопль. Ну подумаешь, что он накачан под завязку какой-то бурдой, которую мне Светка дала, но я, конечно, промолчу об этом. Главное, что он в моей постели, и что тебя, сестричка, это бесит!

– Сука! – продолжила вопить Ритка.

Неожиданно схватив за волосы, она стащила меня с кровати на пол и начала рвать мою рыжую взлохмаченную шевелюру. Кое-как вырвавшись из ее рук, в которых остался клок огненно-рыжих волос, вскочила на ноги и, подбоченившись, предстала перед этой фурией в первозданном виде.

– Ну вот, сестренка, такая любовь у твоего Олежки, – нагло усмехнулась я.

Язык мой еще заплетается, на ногах стою шатаясь. Никак не хочет отпускать меня алкоголь. Сколько же мы вчера выпили? А самое главное, что именно?

– Что здесь происходит? – грозный голос отца, словно тревожный набат отозвался в моей голове, заставив поежится от боли.

Ну, конечно, куда ж без папеньки? Отец вошел в комнату, и грозно принялся надвигаться на меня. Встав в миллиметре, словно скала, возвысился надо мной и, раздраженно сведя брови к переносице, прогремел еще раз:

– Я спросил, что тут происходит?

– Ничего, – пьяно хихикнула я, пожав плечами.

Отец перевел взгляд на мою кровать и заиграл желваками.

– Что-то не нравится, папуль? – нагло, с ядовитой ехидцей поинтересовалась я.

Вместо ответа он отвесил мне смачную, громкую пощечину, заставив враз протрезветь и удивленно уставиться на него. Меня только что ударил отец! Ни разу, за все мои двадцать лет он не позволял себе такого, несмотря на все мои закидоны. Но теперь, видимо, я перешла грань.

– Ах, ты, мелкая дрянь! – сквозь зубы процедил папа. – Пошла вон из моего дома, шалава! Ты окончательно берега попутала, тварь! Зачем он тебе сдался? – Он перешел на оглушительный крик. – Тебе своих ебырей мало? Зачем тебе Олег понадобился?

Отец за всю мою жизнь ни разу не повышал на меня голос. Даже вытаскивая в очередной раз из какой-нибудь задницы, в которую я попала по пьяной лавочке, он просто испепелял меня взглядом, молча, и лишал содержания на месяц, что для неработающей меня было сродни заточению в тюрьме.

Мой отец, Селиванов Иван Дмитриевич, крупный бизнесмен, владеющий огромным строительным холдингом, производством строительных материалов, банком и еще хрен знает чем, жесткий и принципиальный мужик, ни в чем не отказывающий своей любимой младшей дочурке, то бишь мне. Мне было позволено все, чем я без зазрения совести пользовалась. Можно пить, дебоширить, гонять пьяной за рулем – любимый папочка отмажет. Но сегодня я перегнула палку. Мало того, что отец орет на меня, отчего я окончательно протрезвела, так еще и влепил мощную затрещину.

– Убирайся из этого дома! Тридцать минут на сборы, и на все четыре стороны! – медленно, чеканя каждую букву, буквально выплюнул мн