Гроза

Ну, подумаешь, молния.

Ну, подумаешь, гром.

Ну, чего это нам их бояться?

Но не зря, нет, не зря язычники почти всех верований и культов самым главным в своих пантеонах богов почитали бога-громовержца! В близких раскатах грома им слышался грозный глас божий, а в разящих стрелах молний – божий гнев.

Ни одна другая стихия не действует так избирательно: громовой глас небесный персонально к каждому обращён, кто его слышит, а огненный стрелы громовержца, в лучшем случае, лишь предостерегают, а в худшем – убивают нераскаявшегося грешника.

Можно сколь угодно глубоко понимать физическую природу этой могущественной стихии, но что значит это понимание для тех, кто оказался её беспомощной и затравленной жертвой? Не подобно ли это тому, как знание биохимических процессов пищеварения не спасает гибнущего в пасти крокодила?

Иногда обстоятельства складываются столь беспощадно, что формула «бытие определяет сознание» обретает силу приговора.

Глава 1. Древний идол

Удары молний били плотными очередями. Громовые разрывы вторили всполохам молний, подтверждая их правоту.

Сомневаетесь в праведности гнева того, кто швыряет в вас молнии?!

Получите громовое пояснение!!

Устрашитесь перед могуществом этой безмерной власти!!!

Это было чёрной южной ночью.

Дождевые потоки с яростным рёвом обрушивались на скованную ужасом землю. Порывы злобного ветра добавляли дождю хлёсткости и азарта.

И правила всей этой вакханалией взбесившаяся гроза.

Я убегал от дождя и порывов ветра в надежде найти укрытие. Ослеплённый на время вспышкой молнии, я на большой скорости врезался лбом во что-то твёрдое. О том, что это было, мне стало понятно, когда, отлетев от той тверди, я распластался на земле, плюхнувшись спиной в большую лужу.

В пляшущих всполохах молний я с ужасом разглядел, что преградой, в которую я врезался своим лбом, был деревянный идол, окрашенный в цвет свежей крови.

«Вот он, языческий бог ужасной стихии грозы!»

Молнии сверкали одна за другой то с одной, то с другой стороны, высвечивая идола в разных ракурсах и создавая эффект движения его сердито сдвинутых бровей, впалых щёк и мясистых, зверски растянутых губ, обнажающих ужасные зубы и чёрный провал рта.

«Идол требует жертвы!!»

Глава 2. Идолопоклонники

Дождь и гроза кончились внезапно, но начавшиеся с ними ужасы не исчезли, а получили ещё более жёсткое продолжение: истукан начал говорить, и слова его порождали отвратительных сущностей.

Вначале из оживающей ночной тьмы появились горбатые карлики с факелами. Они, кривляясь и гримасничая, двинулись вокруг истукана медленным хороводом, имеющим какой-то жутковатый и постыдный магический смысл. Их факелы отбрасывали колеблющиеся багровые блики на зловещую личину истукана, вызывая в ней мимическую активность.

Истукан говорил. Слова его, произносимые скрипучим деревянным голосом, звучали отчётливо, как команды. Но язык, на котором говорил истукан, не имел никакого сходства с известными моему слуху языками, и я с ужасом осознал, что это был язык из иного мира, из которого к нам проникает хаос, выползают зло, предательство и трусость.

Каждое новое слово истукана вырывало из тьмы в неверный свет факелов то ужасных зверей-мутантов с уродливыми человеческими лицами, то могучих людей мужского и женского пола со звериными головами, источающими угрозу всему сущему. Они составили хоровод вокруг горбатых карликов и двинулись в противоположном с ними направлении.

От их отвратительного движения у меня закружилась голова и меня стошнило.

– Ну вот, все признаки сотрясения головного мозга, – услышал я живую человеческую речь.

– Не удивительно: такой шишмарь на лбу, как только череп не раскололся.

– Он что, бодался с этим платаном?

Глава 3. …Сколько их, этих «если бы»!

Группа туристов из города Ростова-на-Дону набрела на меня случайно.

Если бы не гроза, задержавшая их на маршруте следования, они бы несколькими часами ранее миновали то место, где я, пребывая в бесчувственном состоянии, страдал от бредовых ужасов.

Но, с другой стороны, если бы не гроза, я бы не был ослеплён вспышкой молнии и не врезался бы с разбега головой в толстый ствол ста