Глава 1

Мона Ли сбросила рюкзак, плюхнулась на кровать, не снимая обуви, раскинула руки и лежала так, совершенно расслабившись, ощущая себя, наконец-то! в безопасности. Переведя дух, она села на кровати, расшнуровала кеды, поморщилась, закинула их в угол, туда же полетели носочки, грязная ковбойка и джинсы. Оставшись в трусиках, подошла к высокому зеркалу, перевезенному из Орска – встала на цыпочки, покрутилась, подняла волосы рукой, залюбовалась сама собой. Загар лег ровнехонько, только отпечатался силуэт Ки-Риня – белый единорог на шоколадно-персиковой кожи груди. Довольная собой, Мона села на пол, развязала тесемки, вытащила из тайника сверток. Положила на пол, развернула. Взяла наугад один тугой рулон, старая веревка лопнула сама собой. Послюнявив пальчики, Мона принялась считать «Ильичей» – раз, два, три… в рулоне была тысяча рублей. Мона не поверила себе, пересчитала еще. Тысяча. Рулончиков было девять. Ого! – она даже задохнулась, – ого-го-го! Это же целое состояние! Представить такую уйму денег она даже не могла. Вытащив из рулона сотенную купюру, она опять аккуратно все смотала, перехватила аптечной резинкой рулоны – и тот, который она надорвала в Джанкое, и встала, думая – куда? Куда спрятать? В комнате было мало мебели, стояли до сих пор еще не разобранные коробки и чемоданы с игрушками и каким-то детским барахлом, – туда? Кто еще полезет разбирать ее вещи? Нет. А вдруг? Куда еще? Книжный шкаф – нет. Комодик с её бельем? Нет. Тут в дверь постучали.

– Мона?! Мона, – это был Пал Палыч, – иди обедать, все горячее, я тебя жду. Очень надо, – подумала Мона, сейчас начнет Танечка истерику. Эх, бросить бы ей в лицо тысячу рублей! Вот, сразу бы заткнулась! Пал Палыч опять постучал.

– Иду, пап, – Мона закрутилась по комнате, – иду-иду! Схватив коробку из-под обуви, сунула сверток туда, прикрыла сверху кедами, и пульнула под кровать. Перепрячу, – решила она и вышла из комнаты.

– Пап, – Мона сидела на перилах лестницы, – а можно душ принять, да?

– Можно! О чем ты спрашиваешь? – Пал Палыч махнул в сторону свежевыкрашенной двери, – вот там.

Мона в халатике, с заплетенной косой, чистая, умытая, пахнущая шампунем, вышла на кухню. Она была так хороша и свежа, что Танечка даже поперхнулась.

– Девочки! – Пал Палыч поднял рюмку, – я у вас один. Давайте-ка, поберегите меня, очень вас прошу. Обеих. – И – выпил. Танечка налила себе сухого вина, а к Моне пододвинула бутылку «Буратино». Обед прошел на удивление мирно. Кирилл смотрел на Мону во все глаза, все пытался что-то рассказать, но Таня посмотрела на него так свирепо, что мальчишка замолчал и возил по тарелке котлету. Митя еще спал в коляске, и наступал тихий вечер, и еще качали головками-шапками флоксы, и падали листья с березы, и самолет чертил белую полосу в небе.

Мона с Пал Палычем сидели на скамейке в саду.

– Ну, что теперь? – спросил Пал Палыч, – съемки? школа?

– Пап, ну школа, конечно, – Мона выглядела примерной ученицей, – восьмой класс, экзамены же. Сейчас пока и не зовут никуда, Псоу запускается со сказкой, но там типаж другой, возьмут, наверное, Лену Антонову, сейчас пробы, но точно – возьмут. – Мона выкладывала последние новости, а Пал Палыч остро и мучительно переживал то, что не может задать вопрос о Ларе Марченко, не выдав себя. Мона, почувствовав это, небрежно бросила, что Лара Борисовна сейчас приедет на премьеру «Средство долголетия», и ей, Моне, пришлют пригласительные.

– Пойдем, пап? – Пал Палыч кивнул.

– Ты на Танечку пока внимания не обращай, сказал он тихонько Моне, – она еще развод переживает, но уже все на лад идет.

– Не надоело тебе там сидеть? – послышался голос из окна второго этажа. Танечка, перевесившись через подоконник, смотрела на них, держа в пальцах сигарету, – пап, иди домой, а то Митька проснулся. Мону она будто бы и не заметила. Пал Палыч виновато пожал плечами и пошел домой.

Нет, – сказала себе Мона Ли, – я тут долго не задержусь.

К ужину Мона не спустилась, сказала, что устала и хочет спать. Сразу же после обеда, дождавшись тишины в доме, она поднялась к себе, легла на живот, вытянула коробку из-под кровати, и опять села – д