Омытые кровью
Сергей Иванович Зверев
Чекисты. Волки Сталина
В июне 1928 года Александр Большаков, молодой уполномоченный ОГПУ, получил назначение в провинциальный шахтерский городок. Едва он зашел в отделение по борьбе с бандитизмом, как ему выдали «наган» и порекомендовали взять еще и ружье. Оказывается, сводный отряд милиции, уголовного розыска и конвойной стражи выезжал в глухой хутор на ликвидацию особо опасной банды атамана Шустова.
На подходе к хутору отряд нарвался на засаду. Но это еще были цветочки. Вскоре к околице села Средние Гати лошадь притащила привязанный изувеченный труп. Это был внедренный с огромным трудом в банду Шустова секретный сотрудник Леша Глотов.
И тогда Большаков понял, что отряду придется еще не раз умыться кровью, прежде чем им удастся схватить матерого бандита за горло…
Сергей Иванович Зверев
Омытые кровью
© Зверев С.И., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Глава 1
Ну вот и они. Деловито так, по-хозяйски вышли толпой на прогалину перед заимкой, топча тяжелыми сапогами траву-мураву. Уверенные в своей силе и моей слабости.
Один с обрезом, другой с револьвером наперевес. А третий аж с топориком. По виду – каноническая лесная банда. Хоть в синематографе снимай. И такие они чистенькие, аккуратненькие, форсистые, что непозволительно для подобных лесных чудищ.
– Э, красноперый, – поправив сползшую на нос кепку, заорал один из лиходеев в потертой черной кожаной куртке и штанах-галифе – и не жарко ему. – Не кипишуй! Поговорить надо!
Тут я ему верил. Убивать меня они не собирались. Во всяком случае, сразу. Им на самом деле нужен был разговор. Возможно, с пристрастием. Убивать же будут потом. Предварительно развязав мне, «красноперому», язык.
Я нарочито неторопливо спустился по скрипучим ступенькам – было их всего две. И теперь внимательно смотрел на приближающихся бандитов. Однако не мог узреть среди них главного – атамана Шустова.
Эх, сердце. Что ж ты так барабанишь отчаянно, будто решило вырваться из груди и расстаться со своим беспокойным и рисковым хозяином? Это к хорошей драке. Есть такая старая народная примета – чем сильнее сердце барабанит, тем славнее бой.
– Ручки-то подними, – взмахнул «наганом» «кожаный», похоже, бывший в этой артели за старшего.
Не нравились ему мои ручки. Особенно то, что они за спиной. И поделом не нравились.
Поднимать я руки вверх, конечно, не стал, а просто резко махнул правой. И в сторону бандитов полетела только что принятая на вооружение РККА граната «Ф-1» с запалом Ковешникова. Получите и распишитесь!
А сам бросился обратно в бревенчатый, вросший в землю, мшистый сруб. Упал на пол. Оборонительная граната – вещь страшная. Сечет все вокруг, как коса, радиус разлета под двести метров. Самому бы не попасть под осколки.
Грохнуло. По бревнам забарабанили осколки. Снаружи послышались крики боли и отборные, даже мастерские, матюги.
Да, ребята. Это вам я нужен живым. А вы мне не особенно.
Потом загрохотали выстрелы. Завертелся бой. И осталось у меня на этом распутье две дороги – победить или героически пасть. В плен я сдаваться не собирался ни при каком раскладе…
Но обо всем по порядку. Эта история началась в июне 1928 года в чрезмерно комфортабельном купе мягкого вагона, когда, как писал великий русский поэт и мой тезка в плане имени-отчества Александр Сергеевич Пушкин, я приближался к месту моего назначения…
Глава 2
– И что, Париж так великолепен, как описывают классики? – с интересом спрашивал я.
– Бульвары. Мулен Руж. Синематограф братьев Люмьер. Дамы в бриллиантах и изумрудных колье. Шикарные магазины… Нет ничего этого. – Мой собеседник отхлебнул чая из стакана, втиснутого в массивный подстаканник с надписью «Пейте на здоровье» – такие уже несколько лет производятся специально для железной дороги.
– А куда все делось? – удивился я, откидываясь на плюшевую спинку в купе стучащего колесами на жестких стыках мягкого вагона.
Мой попутчик загадочно улыбнулся. Отставил чай и потянулся за массивным серебряным портсигаром, тяжелым, с вензелями. Вообще, у этого человека все было по высшему разряду – дорогой костюм, тяжелая трость, гал
ЛитРес