Семь оргазмов на холсте
Наталья Литвин
Главная героиня эротической повести – художница. Немного авантюристка, она склонна к эпатажу и летит по жизни в постоянном поиске приключений и острых ощущений. Ее можно понять! Искусство, которому она служит, требует постоянных жертв, как ненасытный Минотавр.
Чувственные выплески девушка фиксирует в своих картинах. Изображения на холстах остаются вечными напоминаниями о моральных и физических страданиях, которые несет всепоглощающая страсть.
Однако любовь способна все изменить. И даже погружения в сексуальность, когда не остается никаких табу, теряют яркие краски, уступая место душевному сближению и сердечной привязанности.
Наталья Литвин
Семь оргазмов на холсте
© Н. И. Литвин, 2022
Часть I
Глава 1
Наташа. Угол зрения
Опаловое небо мерцает над серым океаном.
Она кладет ладонь на прохладное стекло панорамного окна. Когда стоишь вот тут, в почти полностью прозрачной мансарде, кажется, будто ты не внутри дома, а там, в пахнущей солью мгле, на краю базальтовой скалы, уходящей основанием в холодную сейчас и бурную всегда воду.
Не холодно, но зябко. И это не одиночество, а уединение.
Остывшую на стекле ладонь она кладет на основание шеи, туда, где пульсирует жилка. На долю секунды ей кажется, что это его рука. Одно обманчивое ощущение, а сердце пропускает удар, и по телу – снизу вверх – течет расплавленная лава желания.
Сердце сжимается.
Отстранившись от стекла, она оборачивается к мольберту. Холст так безнадежно пуст, что гасит жар внутри. И снова зябко.
Наташа была художником не только по образованию, но и по жизни – она видела мир как череду визуальных образов, которые могли стать основой для ее будущих работ. И даже сейчас, когда она стояла на пороге самого болезненного решения в жизни, она испытывала настоятельную потребность выразить свои чувства в красках и формах. Выразить в самой идее творческого произведения. Пока она не знала, как это будет, но была уверена – свой замысел она воплотит.
Нужно что-то такое, что заставило бы вспыхнуть его глаза. Нечто, отчего он откинул бы голову этим его типичным движением, будто получив невидимую пощечину. Как же оно, это движение, волновало Наташу…
Вспомнив о нем и о том, что ей предстоит, Наташа ощутила слабость и мягко опустилась на гладкие доски пола, халат распахнулся, обнажив ее тело. Повинуясь импульсу, потянулась за кистью и, повертев ее в руках, нанесла первый оранжевый мазок на большой палец ноги. Это было… как нажать на спусковой крючок – после первого прикосновения краски к коже Наташа работала быстро и четко, едва ли осознавая, что делает.
…Чтобы продолжить рисунок на спине, потребовалось большое зеркало. Его пришлось тащить из спальни в мансарду медленно и осторожно, чтобы не размазать на себе краску.
Через час ее тело стало огнем. Оно не горело, а было сутью чистейшего золотисто-багряного пламени, а его источник полыхал меж ее ног, в той точке, откуда рождается желание, ее воля, ее страсть.
Дразнящие прикосновения влажной кисти и собственное отражение заводили ее, заставляя гореть изнутри. Едва работа была завершена, как пальцы скользнули в святая святых, разжигая ее желание, доводя до предела. Она ощущала, как твердеют сначала ее соски, а потом и клитор, как волнами расходится спазм вожделения, отчего горят щеки и даже пальцы ног. Ей было так жарко под слоем краски, что капелька пота стекла в ложбинку меж грудей, но с каждым мгновением становилось все жарче, пока тело не взорвалось оргазмом.
– О, да… – прошептала Наташа обессиленно и почти счастливо, но тут же вернулась на землю. Здесь было холодно, но не снаружи. Холод возник внутри.
Наташа встала и, бросив на себя прощальный взгляд в зеркало, спустилась в ванную. Уже стоя под струями горячей воды, вдруг упрекнула себя: почему не сделала селфи?! Но кому бы она его отправила? Может быть, в начале их отношений Дамир оценил бы такое, но теперь он подумает, что Наташа не понимает, что между ними происходит, или пытается вернуть прежние времена, когда он верил, что оставил свою беду в прошлом, и нашел женщину, с которой проведет остаток лет…
Нет, это было бы