Инфер 8

Дем Михайлов

Инфериор #8

Зона Мутатерр. Сомкнутые плавучие острова… А под ними – океаническая тьма, что скрывает в себе то, что однажды постарались забыть…

Движение вниз и вперед – к скрытому под древними плавучими островами подводному городу Эдиториум, что некогда считался новой колыбелью созидательного разума, местом, где лучшие умы изнемогают в напряженной работе по спасению умирающей планеты.

Некогда в Эдиториуме постоянно рождались удивительные проекты… и некоторые из них были настолько… необычны… что их законсервировали и постарались забыть.

Но законсервировать – не значит уничтожить…

Дем Михайлов

Инфер 8

С чувством наслаждения…

Исправленная версия

Глава первая

– Отсосу за ложку кашки… – умильно улыбнулся мне подлезший сбоку плешивый мужик. – А за три…

От удара моего локтя он отлетел назад, с глухим стуком ударился затылком о стену и затих, разбросав ноги. На нем ничего не было кроме короткой и некогда зеленой мини-юбки, что теперь задралась и ничего не скрывала. Сидящие напротив меня грязные упырки привстали и, прикрывая локтями алюминиевые миски с бурой кашей, жадно уставились на открывшееся их взорам зрелище.

– А у Тешки-Кашки жопа еще ого-го, – прошамкал беззубый дедок и облизнул распухшие серые губы, заодно отправив в рот прилипшие к усам крошки.

Чуть подумав, он высунул язык сильнее и провел по нему левой ладонью. Опустил мокрые пальцы под стол и, мучительно кривясь, начал часто подергивать локтем, с надеждой шепча:

– Давай же… вздыми голову змей мой великий…

Брошенная мной пустая тарелка ударила его ребром по переносице, и старик завалился навзничь, подняв над низким столом колени. Одна из вскинутых черных пяток упала на столешницу, угодив в миску соседа. Третья тарелка, пущенная мной как фрисби, врезалась в висок лезущего к беспамятному хренососу, и тот отрубился, упав лицом в промежность Тишке-Кашке, где и затих.

Сидящие напротив медленно и осторожно опустили жопы на свои места, не сводя с меня напряженных взглядов.

– И с какого ты дистрикта, говоришь, будешь? – хрипло поинтересовался одноглазый дряблый мужик с длинной косматой бородой и примерно в такой же, как у меня, просторной рубахе с подшитым проволочным каркасом в плечах и груди.

Не ответив, я выскреб ложкой остатки каши, отправил ее в рот и швырнул пустую тарелку в груду остальных в центре стола. Оглядел темный зал с низким потолком – на меня уставилось не меньше пятидесяти рыл – и посоветовал:

– Хотите жить – сидите тихо.

Высказавшись, я подтянул к себе новую полную тарелку из добавочных, чем разом нарушил несколько здешних неписаных табу.

– Главное – главных не гневить… – с величавой, как ему думалось, задумчивостью обронил сидящий во главе длинного стола плечистый бородатый мужик с бритой головой, избегая смотреть на меня прямо и умело игнорируя выжидательные взгляды собравшихся вокруг него прихлебателей. – Да… главное – главных не гневить… и все в жизни будет сладко и тихо… Братья! – привстав, он положил руки на плечи сидящих рядом отсосов и, почувствовав дополнительную уверенность, заговорил громче: – И рабами жить можно! Главное – яйца при нас, братья! И потому мы братья!

– А не сестры, – буркнул я, выскребая вторую тарелку. – Ну да…

– Главное – главных не гневить! – голос мужика стал тоньше, он привстал еще чуток, но ног не выпрямил, явно не желая входить со мной в прямой конфликт. – Не гневить!

Я не ответил, продолжая ожесточенно выскребать из металла остатки калорий, а бритый, он же главный над остатками вчера официально захваченного да так и брошенного захватчиками дистрикта, начал наполнять узкую и длинную столовую перекатами своего неплохо поставленного лживого голоса:

– Нет нашей вины в случившемся! Зеленые муравы оказались сильнее черных мирмицинов! Что ж! Теперь мы рабы! И вместо десятины будем отдавать по половине пайкового блага! Вот сегодня мы в третий раз поели уполовиненные порции – и насладились! Да, еды меньше – но вкус тот же! Богатый! Богатый солоноватый! Я ощущаю! Братья!

– Мы ощущаем! – нестройно и без особого воодушевления прогудела его сторона стола.

Остальные – а их было раз в десять