Труд и Боль квестодателя. Саван

Гарри Генма

"Труд и Боль квестодателя" в легком юмористическом жанре повествует о втором шансе человека, погибшего за справедливость. О сложных испытаниях храбрости и решительности, терпения и находчивости, мудрости и интеллекта. Вот только испытания эти ожидают не нашего "героя". Ведь задания он не выполняет, а даёт.

Дорогой читатель! Я уверен, что нас с тобой объединяет любовь к сказкам, мифам и легендам о храбрых героях и их подвигах! Но как быть тем, кому не суждено стать героем? Что делать, когда судьба мира зависит не от тебя? Ради чего жить, когда вместо эпических приключений тебя затягивает трясина повседневности? Ответить на эти вопросы предстоит Леониду. При жизни он хотел стать героем, но после смерти он обречен помогать в этом другим. Или нет?

Гарри Генма

Труд и Боль квестодателя. Саван

Глава

I

. Конец и начало

Высокие колонны храма держали огромный каменный потолок, исписанный фресками и барельефами. Запах ладана заполнял пространство. Мраморные стены, украшенные позолотой, отражали эхо доносившихся откуда-то хоровых песнопений. В центре храма стояла большая каменная купель, по обе стороны которой расположились немногочисленные ряды пустых скамеек. В храме не было ни души. Ну, почти. Лишь одна душа «стояла» у купели: молодой человек по имени Леонид. Описать его внешность можно одним словом: «простая». Короткие тёмные волосы, обычное телосложение, карие глаза, спрятанные за очками. Одет он был в дешевые джинсы и потертый пиджак. Леонид не понимал, где он находится и как сюда попал.

Доносящееся отовсюду хоровое пение постепенно набирало громкость. Вдруг раздался резкий, оглушающий звук огнестрельного оружия. Звук почему-то показался Леониду до боли знакомым. Вместе с ним отворились огромные деревянные двери, через которые в храм медленно входил целый марш людей в белых рясах. Лица их были скрыты капюшонами. Пение стало почти громогласным. Леонид поймал себя на мысли, что от такой громкости уши должны были бы уже болеть, но он их как будто не чувствовал. Это усиливало и без того нарастающую тревогу.

– Здравствуйте! – перекрикивая песнопения, Леонид обратился к людям, – Не подскажете, где я нахожусь? Мне бы домой вернуться. Жена ждёт, сами понимаете… наверное.

Снова послышался звук выстрела. Снова он сопровождал открывающиеся деревянные двери, в которые теперь вошел человек в такой же белой рясе. Но двигался он иначе: более уверенным и быстрым шагом. В отличие от остальных людей, он направился прямиком к Леониду. С противоположной стороны храма, по другую сторону, взлетела в воздух каменная кладка, а вместе с ней и вырвавшийся из земли худощавый демон с крыльями. Из образовавшейся ямы потянулись языки синего пламени. Теперь за демоном вылезли еще двое: толстенный бес, который едва ли не спотыкался о складки собственного живота, и скелет, с свисающими с костей кусками плоти и золотым моноклем у иссохшей глазницы. Ещё некоторое время из ямы продолжали вылезать самые разнообразные страшилища.

– Что тут у нас? Последний суд? Всё как полагается. Раньше еще весы были, большие такие, но последнее время что-то их не видать… – заговорил незнакомец в рясе. Он, продолжая смотреть на демонов, подошел к удивлённому Леониду. Языки пламени устремились обратно в недра. Яма окончательно заросла землёй, притянув витавшие в воздухе каменные плиты обратно к полу. Толпа уродцев спокойно уселась на скамьи, словно выжидая.

– А это интересно. Так, и чего же они ждут?

Незнакомец с таким интересом наблюдал за происходящим, что, казалось, совсем забыл о Леониде. Люди в белых рясах спокойно прошли к скамьям и одновременно сели, каждый на своё место. Опять звук выстрела. Затем скрип распахнувшихся дверей. Но на этот раз вошедший был одет не в рясу, а в новенький костюм-тройку. Опираясь на трость, он прошелся по храму. У купели он разложил из сундучка раскладную трибуну, выложил на неё какие-то папки с документами и затараторил:

– Коллеги, добрый день, добрый день! Пожалуйста, усядьтесь уже. У меня впереди еще очень и очень много работы. Вы прекрасно знаете, зачем я здесь, вам это не впервой,