Пришествие Эры Водолея

Gintautas Umaras

Два лучших друга – офицер ВМФ и свободный художник отправляются в небольшое путешествие из Петербурга в Калининград через Прибалтику. По пути они знакомятся с Дивной Панич из Югославии. Друзья ещё не знают о том, что лидер боснийских мусульман Алия Изетбегович объявил эту милую девушку личным врагом номер один и пообещал за её голову сто тысяч долларов. Кроме того ею активно интересуются Интерпол и ФСБ.

Кто же ты, Дивна Панич – военная преступница или герой братоубийственной войны? И почему ты до сих пор жива? Готовых ответов на эти вопросы Вы не найдёте в моей книге. В жизни, к сожалению всё очень неоднозначно, поэтому читайте и решайте сами.

Странная любовь и коварство героев на фоне жестокого беспредела 90-х годов в бандитском Петербурге, войны в Югославии и Натовских бомбардировок Белграда. Друзья прилагают много усилий, чтобы повернуть вспять неизбежные жуткие исторические процессы, наивно полагая, что есть хоть какая-то надежда изменить этот мир в лучшую сторону…

Gintautas Umaras

Пришествие Эры Водолея

Вместо краткого предисловия к Российскому изданию:

«Ведь что такое на самом деле писатель, если не прирожденный лжец, который все выдумывает исходя из собственных или чужих знаний? Он создает правду, и это его единственное оправдание, поскольку вымысел его кажется правдоподобнее, чем все, что произошло на самом деле. Именно так можно отличить хорошего писатели от плохого».

Эрнест Хемингуэй

Стихиям всем наперекор

Должны себя мы сохранить.

Иоганн Вольфган фон Гёте.

Сотни и тысячи дней бесконечной вереницей пронеслись с тех времен, о которых повествует эта книга, и вот теперь, спустя много лет, память проливает свой печальный свет на события давно минувших дней, и приносит мне эти образы, как в ясную погоду волны моря, одна за другой выбрасывают на берег обломки разбитого корабля.

Я всегда любил путешествовать. Для меня путешествие – это своего рода дверь, через которую выходишь из знакомой действительности, чтобы попасть в действительность неизведанную, кажущуюся сном. Огромный белый лайнер, медленно пробирающийся вдоль мола, задыхающийся от нетерпения и готовый устремиться туда, к иным берегам! Кто может смотреть на это не дрогнув от зависти, не почувствовав, как просыпается в душе трепетное желание долгих странствий?!

Сидя на крыше дома на набережной лейтенанта Шмидта, прислонившись спиной к трубе, я наслаждался чудесным видом старого города. Такое гармоничное великолепие никогда не оставляло меня равнодушным. Дома, площади, памятники, соборы, гранитные набережные с высоты казались мне особенно прекрасными. Здесь, вдали от шума и суеты весьма любопытно было наблюдать за той, другой жизнью, которая была там, внизу. Вечно спешащие люди, машины, автобусы… Сверху эта суета казалась бесполезной и ненужной.

Памятники архитектуры стоят здесь сотни лет величественные и гордые и еще простоят, а мы просто снуем туда-сюда, лишь изредка останавливаясь, чтобы сделать очередное фото. Они устали от этой суеты. Они могли бы многое нам рассказать, сумей мы хоть на минуту остановиться и прислушаться. Но мы бежим, ведь человеческая жизнь коротка, а успеть надо так много.

Именно в тот момент я понял, что белый круизный лайнер, который на днях пришвартовался к Английской набережной, несомненно, достоин того, чтобы изобразить его на моем рисунке. Я достал альбомные листы, карандаши и взялся за дело. Да, это то, что нужно. Ведь такие лайнеры, к сожалению, были нечастыми гостями в нашем городе. И всему виной мелководье Маркизовой лужи. С берега нам кажется, что моря так просторны, что иди, как хочешь и куда хочешь без всяких опасений. На самом же деле у водных дорог есть строгие границы, особенно в Финском заливе. Они обозначены буями и вешками, сходить с них опасно – наткнешься на отмели, подводные камни, а то и на затонувший корабль.

Я продолжал делать наброски, мечтая о том, как смогу выгодно продать сие произведение искусства на Невском у католической церкви, а потом обязательно пойду к 11-часовой мессе, чтобы предложить святой воды прекрасной незнакомке. Было очень жарко и это б