Итальянец

Елена Витальевна Филиппова

Самолёт набирал высоту. Он так легко взлетает, если б я могла так же оторваться от Земли… Она летела в Рим и надеялась, в жизни с пересечением границ произойдут изменения. Об их масштабах она даже не догадывалась…

Елена Филиппова

Итальянец

Небольшая площадь. Прохожие кажутся персонажами. Улочки напоминают детство, крепкие, низкие пальмы – молодость, Крым… Вот большой, трёхэтажный дом. Какой странный, арматура на верхнем этаже. Мария объяснила – итальянцы строят долго. Дети женятся, добавляются этажи – атрибут юга.

Дверь открыла женщина лет шестидесяти, полная, густые пепельные волосы, поздоровалась, пристально посмотрела на Катюшу. Пауза затянулась.

– Buonasera, Мануэла, – Мария двинулась вперёд.

– Sera, – хозяйка дома не спускает глаз.

Просторный холл сливается с кухней. Светлые стены, огромные окна, дорогая мебель. Катюша огляделась. Это и есть та самая подруга из России – начала Мария – в доме их племянника…

– Это я уже слышала от Франко, – перебила Мануэла.

Маша с Катей переглянулись.

– Идём на кухню, ей скажи: пусть сядет ждёт.

Сеньора указала на диван. Катюша подумала, лучше в кресло, напротив лестницы, как себя вести?

– Не трясись, – шепнула Маша, – кухарка в отпуске, сейчас быстро приготовим пасту.

Паста… Они вообще едят что-то кроме этого? Ежедневно, на любой праздник (Новый год не будет настоящим) готовят пасту. На столе без макарон беда, Катя представила праздничный стол и спагетти… Вся стена в фотографиях. Она привстала, нет, не стоит. Заскрипела лестница – сеньор Франко спустился вниз.

– Buonasera.

– Buonasera, Katerina.

Он присел на диван и молча принялся её рассматривать. Из кухни доносятся аппетитные запахи. Может встать, пойти к ним? Сколько же это будет тянуться?

– Вы действительно ничего не знали?

Наконец! А то что же за семья такая – сядь и жди, придут, смотрят…

– Что я должна знать?

– Хотя бы то, что ваш отец был в Италии.

– Подождите, сеньор Франко…

Захотелось придержать лошадей, нет, она не готова к такому повороту!

– Папа умер… много лет назад. Может, я ошиблась. Там фотографии…

Сеньор Франко встал, двинулся к бюро.

– Это он?

Катюша протянула руку. Чёрно-белое фото. Молодые люди на длинной скамье, похоже на стадион, один стоит, тот беседует, девушка, крайний справа смотрит в объектив, в вытянутых руках плакат: Торпедо – чемпион! Сердце застучало. Папа… Поскорее выйти из этого дома! Фотографии на стене… ещё была какая-то надежда.

– Давайте поговорим после ужина, – Франко наблюдает за её реакцией.

Именно это он испытал когда-то! Моретти смотрит – Маргарита бледнеет. Много лет назад он узнал правду о любимой сестре, он её боготворил, он гордился… Теперь эта!

– Хорошо, – ответила Катя.

Вот сейчас мы сядем за стол и всё забудем. Как сон.

– Значит, Виктор? – переспросил Франко, она вздрогнула.

– Да, так его звали.

Сомнений не оставалось. На фотографиях – её отец. Кто же та женщина рядом? Катюша села за стол и уронила вилку.

– Он был таким же неловким, – Франко быстро наматывал макароны.

– Благодаря неловкости на свет появился Сержио, – Мануэла поглощала пасту виртуозно.

– Они страшно похожи! Когда она улыбнулась, мне захотелось позвонить Маргарите и всё рассказать! – Франко ножом указал на Катю.

– Mamma mia! – Мануэла добавила соус, – Ты, наконец, помиришься с сестрой.

Она поцеловала свой крестик, взяла блюдо и стала подкладывать Катюше. Мария молча наблюдала. Катя ничего не понимала. Франко шепелявит, речь не ясная, даже те, кто с ним близко знаком, жалуются.

– Русская старше. Маргарита говорила: на Родине у него беременная жена, – Мануэла посмотрела на Катюшу.

– Что? Ты знала? Женщины! И ни разу не обмолвилась? – Франко перешёл на крик, – Не зря я не разговаривал с ней столько лет!

– Сорок, – Мануэла подложила пасты себе.

– Сто сорок, – передёрнул Франко.

Вот так перемена! Из флегматичного, потухшего он превратился в энергичного итальянца со всеми атрибутами. Катя смотрела, на Мануэлу, на Франко, что с её ушами? А что с глазами? Защитная реакция? Чужая страна, посторонние люди за столом. Встать и уйти, а лучше улететь (н