Энигматический ужас неведомых вод

Владислав Даркшевич

Прошло немало времени с того момента, когда я в последний раз был в море. Одна только мысль об этом вызывает у меня приступ панического ужаса. И после всего пережитого я до сих пор не услышал ни одного вразумительного объяснения произошедшим событиям с судном «Варяг». Те немногие, которым удалось спастись, не могли описать произошедшие события в полной мере, а зачастую их показания противоречили друг другу…

Владислав Даркшевич

Энигматический ужас неведомых вод

Прошло немало времени с того момента, когда я в последний раз был в море. Одна только мысль об этом вызывает у меня приступ панического ужаса. И после всего пережитого я до сих пор не услышал ни одного вразумительного объяснения произошедшим событиям с судном «Варяг». Те немногие, которым удалось спастись, не могли описать произошедшие события в полной мере, а зачастую их показания противоречили друг другу.

Однако данное обстоятельство легко объясняется шоком, что испытал я и все люди в ту неспокойную и туманную ночь, в которую нам удалось спастись от неминуемой гибели на небольшой спасательной лодке. Со временем стало очевидно, что новость о гибели практически всего экипажа рыболовного судна пытались замять в новостях и прессе. Поэтому для меня было очередным шоком, вернувшись домой, узнать, что вслед за исчезнувшим кораблём не была отправлена группа спасателей. Я не раз пытался под псевдонимом описать произошедшие события в местных газетах, однако написанные мною статьи и заметки отклонялись без объяснений.

Последней моей надеждой являются эти скромные записи, оставленные в моём дневнике, который я решил отправить по почте своему старому другу, чтобы уже он предал огласке его содержимое. После пережитого ужаса и непонимания окружающих, я больше не в силах сопротивляться тёмным мыслям, что преследуют меня во сне и наяву. Но перед тем, как я совершу непоправимое, я хотел бы описать все события, свидетелем которых мне пришлось оказаться.

Теперь водный транспорт вдоль Обской губы снова заработал в прежнем режиме, перевозя рыбаков и рабочих вдоль берега Карского моря, следуя маршрута Норильск – Яр-Сала – Тенькута. В Тенькуте я проводил собственное расследование, разыскивая информацию, которая могла бы навести меня на след дальнего родственника – Александра Новака, пропавшего без вести среди просторов заполярного круга в 1869 году. Среди моих родственников бытовало мнение, будто ему удалось обнаружить золотую жилу, после чего все контакты с ним и прервались. В желании проверить данные слухи я решил отправиться в путешествие из Волгограда далеко на север. Оказавшись в Тенькуте, я первым же делом проследовал в ближайший краеведческий музей, дабы познакомиться с записями о проведённых исследованиях местных геологов. Однако мои старания казались безуспешными до тех пор, пока я не представился хранителю коллекцией. Он оказался мужчиной в годах и сильно удивился, услышав мою фамилию. Первым делом он осведомился, не являюсь ли я родственником некого А. Новака. Я подтвердил его предположение и проследовал за ним вглубь музея через коридоры, проходящие сквозь пыльные стеллажи, заполненные томами древних книг. После недолгих объяснений он привёл меня к витринам с экспонатами, где под светом тусклой лампы лежала небольшая папка с записями моего далекого предка. Признаюсь, в тот момент я сильно разволновался и почти не слушал хранителя коллекции, а только согласно кивал. Ощутив похлопывание по своему плечу, я понял, что он оставил меня одного с записями, указав перед этим подходящее место для работы.

Я узнал, что Александр Новак действительно участвовал в геологической экспедиции, и основная масса записей его дневника была посвящена описанию положения залежей пластов полезных ископаемых. Но в какой-то момент последовательное и логичное повествование в его дневнике внезапно прервалось, и уже еле разборчивым почерком в самом углу листа были записаны странного содержания строчки. Не внимательный читатель вполне мог не заметить подобной перемены, однако от меня не ускользнула эта деталь.

В этих коротких предложениях говор