Журнал «Юность» №07/2021

Литературно-художественный журнал

Журнал «Юность» 2021 #7

«Юность» – советский, затем российский литературно-художественный иллюстрированный журнал для молодёжи. Выходит в Москве с 1955 года.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Журнал «Юность» № 07/2021

© С. Красаускас. 1962 г.

На 1-й странице обложки рисунок Александры Дудки «Тупик»

Поэзия

Ната Косякина

Родилась в 1994 году в Воронеже. Училась на факультете журналистики Воронежского государственного университета, переехала в Москву и окончила магистратуру на филфаке МГУ. Лауреат областных конкурсов «Стихоборье» и «Культпоход». Участник «Мандельштам-феста», Платоновского фестиваля искусств, призер регионального этапа Слэма с Андреем Родионовым. Постоянный гость новогоднего выпуска программы «Один» с Дмитрием Быковым на «Эхе Москвы».

«Пропащее мое детство…»

Пропащее мое детство

Без любви, в холоде.

Некуда было деться.

Жили в одной комнате.

Спали, держась за сердце.

Слушали треск на проводе.

Черти тонули в омуте.

Будто в стеклянном шаре,

Снег летел переменчивый —

Домик наш. Разрешали

Выйти мне поздно вечером.

Тихо под облаками!

Туз выпивал там меченый:

Всех прогонял – нечего! —

Голыми всех руками!

Грустное мое детство!

Синяя старая лавочка.

Мир из сырого теста.

Даже ты, моя мамочка,

Будто ненастоящая,

И у плиты стоящая,

Спрятала что-то в ящике —

Что-то вроде булавочки —

Мы не увидели, что это.

Мы притворялись незрячими.

Пропавшее мое детство

Найдено было в озере.

Тот, кто ему отец был, —

Он нас побил козырем.

Нас с тобой, двух семерок.

И маму стер карандашную.

Он снова придет в семь сорок,

И снова ты все отдашь ему,

Ведь ты моя не бандитка —

Ты сестра моя младшая.

Ты ходишь в моих ботинках

И ни о чем не спрашиваешь.

Мне кажется, это дико.

В нашем лесу так дико.

Не зря унесла нас льдинка

В мир до конца пропавших.

«Я старик. А старику плохо спится…»

«Я старик. А старику плохо спится», —

Говорит профессор. Рядом сидит девица.

Душа девицы никуда не годится,

Хотя пока еще она звенит.

Про них уже можно сказать заранее:

В конце один останется раненый,

Другой будет правым и с виду правильным.

Но пока девица достает «Зенит»

И говорит: «А давайте, папочка,

Сделаем с вами на память карточку».

И старик, подбирая тапочки,

Мнется и хохлится, как молодой.

С этого места осталась музыка,

Разлетевшись под крышку пузырька,

В щели стен, в душу деду и в мусорку

(карточку позже залили водой).

А старику до сих пор плохо спится.

Жизнь из его пузырьков клубится,

Но он не плачет по ней и не злится —

Он улыбается и что-то ждет.

И, видя его во сне, я думаю:

Будь умным – не будешь обижен дурой.

Будь добрым – и будешь спасен культурой.

А с прочим – не знаю. Как бог пошлет.

«Она не выживет без него…»

Она не выживет без него —

это было понятно сразу.

Когда она прижимала розы

к груди, когда, хороня его,

как рысь голодная, озиралась.

Когда ей в чашке казался сад,

но сад вишневый, а может, руки,

и вместо вишен глядят глаза?

Когда сказала, что к ней стучали,

когда петуньи ведром накрыла.

Когда на улице, во дворе,

она смотрела так безучастно

на пса их, спящего в конуре,

и думала, что это есть рисунок,

споткнулся ветер, лег на бугре.

Она не выживет без него —

это было понятно раньше,

когда спускались они вдвоем

мимо цветов своих к магазинам,

когда ругались, и улыбались,

и мясо жарили, и когда

они и в 70 танцевали.

Они танцоры – настолько, что

родить сумели одних танцоров.

В их школу танцев меня ввели,

когда мне 6 только что пробило.

Мне было все равно, и тогда

я их увидела, и впервые:

«Она не выживет без него», —

подумала.

За эту женскую полусмерть,

за это высохшее «не выжить»

я зацепилась, пока я шла,

я рукавом задержалась, дернулась:

и я не выживу без тебя.

Когда мы даже не сговорились,

я знала точно, что будешь ты,

а заберут – и тогда не выжить.

Мне эта мысль отравляет жизнь.

Я н