Двойник

Федор Михайлович Достоевский

Яков Петрович Голядкин – робкий, одинокий, обидчивый титулярный советник, чувствующий презрение своих коллег и желающий любви и уважения. Однажды он приезжает к статскому советнику Олсуфию Ивановичу Берендееву на бал в честь дня рождения его дочери Клары Олсуфьевны – возлюбленной Голядкина. Однако героя выдворяют. В минуты отчаяния он встречает своего двойника, который становится его врагом.

В повести «Двойник», написанной в 1846 году, Фёдор Достоевский словно ведёт диалог с Николаем Гоголем. Художественный мир «Петербургской поэмы» связан с художественным миром гоголевской петербургской повести «Записки сумасшедшего»: в ней так же, как и в «Двойнике», затрагиваются тема борьбы бедного и богатого чиновников за сердце дочери начальника и тема безумия. Голядкин не только «маленький человек» – этот тип героя хорошо показан в другой повести Гоголя «Шинель», – но и человек, низведённый чиновничьим обществом до состояния «ветошки», впрочем, «ветошки», имеющей амбиции. Двойник Голядкина – это жуткий образ, рождённый отчуждённостью, нереализованными амбициями главного героя, разрушающий его жизнь и похищающий его личность. Динамично, фантасмагорично, трагично – именно так можно описать эту повесть.

Федор Михайлович Достоевский

Двойник

Глава I

Было без малого восемь часов утра, когда титулярный советник Яков Петрович Голядкин очнулся после долгого сна, зевнул, потянулся и открыл, наконец, совершенно глаза свои. Минуты с две, впрочем, лежал он неподвижно на своей постели, как человек, не вполне ещё уверенный, проснулся ли он или всё ещё спит, наяву ли и в действительности ли всё, что около него теперь совершается, или – продолжение его беспорядочных сонных грёз. Вскоре, однако ж, чувства господина Голядкина стали яснее и отчётливее принимать свои привычные, обыденные впечатления. Знакомо глянули на него зелёно-грязноватые, закоптелые, пыльные стены его маленькой комнатки, его комод красного дерева, стулья под красное дерево, стол, окрашенный красною краскою, клеёнчатый турецкий диван красноватого цвета, с зелёненькими цветочками и, наконец, вчера впопыхах снятое платье и брошенное комком на диване. Наконец серый осенний день, мутный и грязный, так сердито и с такой кислой гримасою заглянул к нему сквозь тусклое окно в комнату, что господин Голядкин никаким уже образом не мог более сомневаться, что он находится не в тридесятом царстве каком-нибудь, а в городе Петербурге, в столице, в Шестилавочной улице, в четвёртом этаже одного весьма большого, капитального дома, в собственной квартире своей. Сделав такое важное открытие, господин Голядкин судорожно закрыл глаза, как бы сожалея о недавнем сне и желая его воротить на минутку. Но через минуту он одним скачком выпрыгнул из постели, вероятно попав, наконец, в ту идею, около которой вертелись до сих пор рассеянные, не приведённые в надлежащий порядок мысли его. Выпрыгнув из постели, он тотчас же подбежал к небольшому кругленькому зеркальцу, стоящему на комоде. Хотя отразившаяся в зеркале заспанная, подслеповатая и довольно оплешивевшая фигура была именно такого незначительного свойства, что с первого взгляда не останавливала на себе решительно ничьего исключительного внимания, но, по-видимому, обладатель её остался совершенно доволен всем тем, что увидел в зеркале. «Вот бы штука была, – сказал господин Голядкин вполголоса, – вот бы штука была, если б я сегодня манкировал в чём-нибудь, если б вышло, например, что-нибудь не так, – прыщик там какой-нибудь вскочил посторонний или произошла бы другая какая-нибудь неприятность; впрочем, покамест недурно; покамест всё идёт хорошо». Очень обрадовавшись тому, что всё идёт хорошо, господин Голядкин поставил зеркало на прежнее место, а сам, несмотря на то что был босиком и сохранял на себе тот костюм, в котором имел обыкновение отходить ко сну, подбежал к окошку и с большим участием начал что-то отыскивать глазами на дворе дома, на который выходили окна квартиры его.

По-видимому, и то, что он отыскал на дворе, совершенно его удовлетворило; лицо его просияло самодовольной улыбкою. Потом, – заглянув, впр