Обломки мифа. Книга 2. Враги

Анатолий Алексеевич Гусев

Византийская империя ведёт бесконечные войны с арабами-мусульманами на южных границах. И во время празднования одной из побед во дворец к императору прибывают болгарские послы с требованием уплатить дань, которую ромеи не платили несколько последних лет. У империи на войну с болгарами сил нет, денег и желания уплатить дань тоже нет. Император требует от князя киевского Святослава выполнить договор о взаимопомощи, заключённой его матерью Ольгой с империей и напасть на Болгарию. Святослав соглашается.

Анатолий Гусев

Обломки мифа. Книга 2. Враги

Часть первая

Глава 1

Конец зимы 6473 года от сотворения мира по византийскому летоисчислению или 965 года от Рождества Христова.

Князь киевский Святослав Игоревич ждал весну на зимовке у Оки, чтобы начать свой победоносный поход на хазар.

А в это время император Византийской империи (по-гречески василевс Василии Ромеон) Никифор Фока хмуро смотрел на тёмно-синие море. Он стоял на балконе Большого Дворца, укрывшись меховым плащом. Справа от него – Пропонтида, слева – Босфор.

Было видно, как с юга, с Пропонтиды появлялись корабли и пришвартовывались в гавани Софии. Часть из них проходила по Босфору и сворачивала в бухту Золотой Рог.

Это возвращалась армия, посланная им на Сицилию два года назад. Вернее, возвращались остатки армии и флота, разбитых арабами на Сицилии и у берегов Сицилии в Мессинском проливе. Разгром был ужасным: погиб племянник Мануил Фока, сын брата Льва, захвачен в плен арабами друнгарий флота евнух Никита.

Узнав о разгроме, василевс разгневался страшно, но время прошло, и злость улеглась, Никифор Фока успокоился.

И вот перед ним стоял растерянный патрикий Никифор Эксакионит, стратег фемы Сикелия. Именно он командовал армией и флотом в Сицилии.

– Господь отвернулся от нас, цезарь, – развёл Эксакионит руками. – Всё сначала шло хорошо, но потом прогневали мы чем-то Бога.

– Глупостью, патрикий. В основном глупостью. Более ста лет арабы владеют островом. За это время они прекрасно узнали местность. Неужели так трудно было догадаться? Выслать впереди во?йска разведку, набрать местных проводников. Ведь местное население фемы Сикелия и в Сицилии, и в Калабрии, и в Апулии – греки. Почему Мануил думал, что они не помогут единоверцам?

– Теперь уже не спросишь, цезарь.

– Да, жалко мальчишку.

Василевс отвернулся к изображению Христа Пантократора, перекрестился:

– Господи, упокой душу раба твоего Мануила.

Повернулся к Эксакиониту и продолжил:

– Брат Лев месяц горевал, как узнал об этом, да и сейчас в общем-то… Но он хотя бы умер как герой, с мечом в руке, а не как мой, от чужой глупости и трусости.

– Все под Богом ходим, – печально сказал Эксакионит.

Несколько лет назад, сын Никифора Варда, играл со своим двоюродным братом Плевсом в поединок. Они мчались на лошадях по равнине, и Плевс случайно поцарапал Варде бровь, сильно перепугался и отпустил копьё. Копьё ударилось о камень, подскочило и воткнулось в голову Варде под нижней челюстью, пронзив мозг. Парень умер мгновенно. Сколько лет прошло, а боль от потери сына не утихала, и даже последующая смерть жены прошла мимо сознания, и при воспоминании о нём всегда подступал комок к горлу и сейчас вот тоже. Никифор Фока справился с собой и продолжил:

– Я тебя поставил и над Мануилом и над флотом. Ты где был, патрикий? Ты, стратиг фемы Сикелия? Вам надо было спокойно захватывать город за городом, выдавливая мусульман. Как так получилось, что Мануил пошёл вглубь острова?

– Заманили. Молодой. Ему хотелось подвигов и славы. Всё и сразу, и как можно быстрей. Вот и пошёл. А нас в это время напали корабли арабов.

– И вы оказались в Мессинском проливе?

– Да.

– Нашли место для драки. Там и без драки можно погибнуть: скалы, подводные камни, водовороты.

– Это так, светлейший. Мы жгли их корабли жидким огнём, а они, ломая вёсла, пришвартовывались к нашим бортам и перепрыгивали на палубу. Рубились саблями. Друнгарий Никита сам с мечом дрался против арабов. Но на него с борта другого корабля набросили волосяную верёвку с петлёй на конце и перетащили на свой корабль. Д