В сумерках. Книга первая

Любовь Соколова

Социальная сага о событиях с 1968 по 2018 год в типичном городе позднего СССР. Полковничьи дети становятся подпольщиками-антисоветчиками, декан исторического факультета провинциального вуза создает музей ГУЛАГа, шофер телестудии снимает фестивальное кино, генерал МВД продает тюрьму гражданским активистам, садист-живодер мечтает о пенсии, выросший мальчик-дегенерат работает экскурсоводом, губернатор очаровывает народные массы. Сумасшедшие старухи, боди-арт, экономика переходного периода, разводы, измены, шантаж и где-то далеко – война. Все это в перетекающих из тьмы во тьму сумерках. Роман о том, как не надо было, и что из этого получилось.

Книга первая: 1968-2000 гг. Книга вторая: 2002 – 2018 гг. Действие происходит на фоне подлинных исторических событий, каждый персонаж имеет реальный прототип, а то и два. Читатель легко узнает город Темь на реке Тама, это почти любой областной центр где-то между Волгой и Енисеем. Может быть, ваш родной город?

Содержит нецензурную брань.

Любовь Соколова

В сумерках. Книга первая

Я знаю, немало читателей подтвердят, всё было именно так, как написано в этой книге. Они узнают в поворотах сюжета себя, разглядят в персонажах отражение своих знакомых. А кто-то, опираясь на личный опыт, возразит, будто на самом деле всё происходило иначе.

Правы те и другие. Потому что всё так или иначе было

Пролог

Темь на Таме

Город Темь на реке Таме происхождение имеет самое заурядное, почти не отразившееся на ходе мировой истории. Прошла мимо него и мировая культура, не зацепившись ни взглядом, ни башмаком. Сами темчане точно сказать не могут, когда и откуда взялся их город, основанный будто еще при царе неким горным инженером, обнаружившим большие запасы медной руды в логах, нарезавших неровными ломтями высокий берег Тамы. Вывод о запасах руды оказался ошибочным, промышленной добычи здешняя залежь не выдержала, истощилась. Но посад устоял и, претерпев значительные трансформации, к середине ХХ века вырос в непритязательный областной центр индустриального типа. Слепленный из деревень и починков, тюремных зон, железнодорожных станций, скитов и барачных поселков, город Темь протянулся вдоль Тамы на десятки километров унылой промзоной.

Здешнее небо всегда было расчерчено дымами, на деревья порой оседала едкая взвесь, причина ранних листопадов и преждевременной смертности среди населения. Темь была секретнее прочих городов, поэтому ее не обозначали на географических картах в школьных атласах, а статистика онкологических заболеваний, выявленных у жителей Теми, не публиковалась даже в специализированных изданиях. Медики объясняли малую продолжительность жизни темчан естественными причинами, прежде всего природными условиями. Климатические характеристики региона и вправду оставляли желать лучшего, но компенсирующая надбавка к зарплате искупала неудобства, связанные с долгой зимой и коротким обманчивым летом. «Зато места у нас грибные!» – хвалились здешние люди в ответ на сетования приезжих по поводу погоды. Приезжими здесь бывали рыночные торговцы с юга и направленные по распределению молодые специалисты. Южане делали хорошие деньги, а молодые специалисты быстро усваивали мировоззренческие особенности и за три года полностью сливались с фоном, если прежде не решались на побег. Принятая тут система ценностей подкупала простотой и абсурдностью.

Помимо грибов темчане бездумно гордились самым большим в Европе (а то и в Америке!) новым кладбищем, хотя предпочитали хоронить близких на старых погостах, покупая взятками разрешения на погребение в семейных оградках. На новом кладбище ни церкви, ни часовенки. Впрочем, в советское время темчане мало интересовались Богом. Религию заменяли им уверенность в завтрашнем дне и твердое знание, что живут они других не хуже, а ровно как все, если не брать в расчет москвичей и ленинградцев. Ленинград заслужил хорошее снабжение, пережив блокаду, а Москва – столица, там надо марку держать перед зарубежными гостями. Если в Москве будет как в Теми, что подумают о советской жизни иностранцы? Что расскажут? Ничего хорошего!

Каким бы зауряд