Крылья алых погон. Суворовские годы

Николай Фёдорович Шахмагонов

Новый роман писателя Николая Шахмагонова посвящён суворовцам начала девяностых. Становление мальчишек в алых погонах происходило в трудное для страны время, когда суворовские военные училища оставались по существу единственными островками настоящего образования, когда вокруг всё рушилось. С некоторыми героями – родителями суворовцев – читатели уже встречались на страницах романов "Суворовский алый погон" и "Кремлёвцы", вышедших в минувшие годы. Сюжетно книга самостоятельна, хотя некоторые остросюжетные любовные коллизии уходят в прошлое. Одна из линий повествования – "Беседы отца с сыном" – чрезвычайно актуальна особенно теперь, когда настал час поворота в образовании и воспитании к истинному патриотизму, когда новые поколения нуждаются в правде о великом прошлом Отечества и в правильном понимании вопросов чести и достоинства.

Николай Шахмагонов

Крылья алых погон. Суворовские годы

Глава первая. Завтра в училище!

Москва. Спальный микрорайон. Тёплый июльский вечер. Точно такой же вечер был и вчера, и позавчера. Жара спала, лёгкий ветерок пошевелил листочки на берёзках, освежил лицо, волосы, ещё не высохшие после купанья в реке.

Истекал точно такой же вечер, как минувшие, в которые Дима Константинов вот так же выходил искупаться после занятий дома. Занятий в жару. Все его сверстники на каникулах – кто уехал с родителями на море или на дачу, кто отправился в деревню к бабушкам и дедушкам, а кто в лагеря, уже не пионерские, а бог весть какие – точнее, конечно, по сути всё те же, что раньше, да стыдливо наречённые всякими нелепыми наименованиями – лишь бы в этих наименованиях не осталось советского оттенка. Что делать – 1993 год, второй год после ликвидации компартии и комсомола и после развала Советского Союза.

Всё как-то не так, как было два-три года назад, хотя внешне не слишком видны изменения, как не видно отличие сегодняшнего летнего вечера от вечера вчерашнего. Внешне не видны, но в душе у Дмитрия Константинова тревога, пока ещё лёгкая, неосознанная. Ему не очень понятны изменения в социальном устройстве страны. Но ему очень понятно то, что сегодняшний вечер – последней в его теперь уже почти что прежней, в какой-то мере можно сказать мирной жизни. А завтра? Что завтра? Завтра он уже встретит другой вечер, после хлопотного, суетного дня.

Завтрашний вечер он встретит уже в училище! В казарме. Какое странной слово – казарма. Загадочное слово. Для кого-то даже пугающее. Сколько он думал о том дне, когда наденет суворовскую форму, такую яркую, красивую, такую манящую. Манящую ещё и тем, что такую же в его годы носил его отец, теперь уже полковник Николай Дмитриевич Константинов.

Суворовское училище! Когда он произносил эти два слова, отец всегда поправлял: суворовское военное училище. Именно военное! Хотя великое имя Суворов уже и без того накрепко связано с военным делом.

Дима возвращался домой после купанья один. Ребята, с которыми он коротал свободные от занятия часы, остались играть в волейбол. Темнеет в конце июля поздно. Ну а как стемнеет, и другие развлечения найдутся – соберутся весёлые шумные компании, зазвенят гитарные струны. Компании смешанные – ведь привычные-то лето разрушает.

Когда покидал компанию, девчонка, что из дома, недавно выросшего на прибрежной улице микрорайона, с сожалением сказала:

– Жаль, жаль, что уезжаешь. И это тебе надо? Ещё целый месяц каникул! Целый месяц!

– Надо! – сказал Дима. – Я давно решил!

Давно решил. Когда же было это «давно»? Пожалуй, он и не вспомнит. С тех пор как стал осознавать себя, с тех самых пор перед глазами отец в военной форме, а дома военные игрушки, модели танков и бронетранспортёров в шкафу под стеклом. А на самом почётном месте суворовские погоны с золотыми буковками Кл СВУ, что указывает на принадлежность к Калининскому суворовскому военному училищу. А рядом с ними – ещё одна пара погон, шитых золотом, а на золоте одна большая звезда. Генеральские погоны. Ими отец особенно дорожил. Их подарил ему уже после его выпуска из Московского высшего общевойскового командного училища начальник Кал