О таком не говорят
Патриция Локвуд
Loft. Букеровская коллекция
Шорт-лист Букеровской премии 2021 года.
Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен.
Есть ли жизнь после интернета?
Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей.
Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни.
«Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни
«Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный. Этот роман – настоящая ирония над иронией, но по мере развития он превращается в тихую и трогательную историю о любви и потере». – The Wall Street Journal
«Об этой книге будут говорить все». – Harper’s Bazaar
Патриция Локвуд
О таком не говорят
© Покидаева Т., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Лене, которая была колокольчиком
Люди!
Будет!
На солнце!
Прямо!
Владимир Маяковский «Я и Наполеон»
Часть первая
Она открыла портал, и коллективный разум встретил ее на полпути. Внутри было по-тропически жарко, и шел снег, и первая снежинка метели всего, что есть, легла ей на язык и растаяла.
Дизайн ногтей крупным планом – камушек из открытого космоса – фасеточный глаз тарантула – шторм на поверхности Юпитера, похожий на персики в сиропе – «Едоки картофеля» Ван Гога – чихуа-хуа, взгромоздившийся на чей-то эрегированный член – дверь гаража с красной надписью из баллончика: ХВАТИТ! НЕ ПИШИ БОЛЬШЕ НА МЫЛО МОЕЙ ЖЕНЕ!
Почему портал ощущался таким камерным и интимным, когда ты входишь туда лишь затем, чтобы быть везде?
• • •
Она вертела в руках гладкий зеленый шарик стеклянного дня, искала тонкую трещинку, которая выпустит ее наружу. Такие вещи не делаются насильно. Снаружи висел плотный воздух, и тучи сбивались в комья диванной набивки, и на южной окраине неба был крошечный уголок, где хотела случиться радуга.
Потом – три глотка кофе, и окно распахнулось.
• • •
Кажется, мир переполнен уже до отказа, хе-хе, прислал сообщение ее брат, тот самый, кто под конец каждого дня уничтожал себя персональной кометой под названием «Огненный шар».
• • •
Капитализм! Было важно его ненавидеть, хотя он давал тебе столько возможностей добывать деньги. Она постепенно склонялась к позиции столь философской, что даже Иисусу было бы трудно ее принять: она должна ненавидеть капитализм, и в то же время ей никто не запрещает любить киношные интерьеры крупных универмагов.
• • •
Политика! Проблема в том, что теперь у них был диктатор, подобных которому, по мнению некоторых людей (белых), у них еще не было никогда, а по мнению других людей (всех остальных), только такие и были всегда, непрестанно, с начала времен. Ее пугала собственная тупость – и то, как звучал ее голос, когда она говорила с людьми, еще не переставшими тупить.
Проблема в том, что диктатор был очень смешным, что, видимо, справедливо для всех диктаторов всех времен. Абсурд как он есть, размышляла она. Внезапно все эти странные русские романы, где человек превращается в ложку смородинового варенья на своей летней даче, начали обретать смысл.
• • •
Какая у нее родилась красивая фраза, яркое глубокомысленное изречение, ради которого она утром вскочила с постели, чтобы сразу его записать? Она открыла блокнот с радостным предвкушением, как всегда в таких случаях, – может быть, это наконец она, эпохальная мысль, которую выбьют на ее надгробии. Там было написано:
«chuck e. cheese» запросто может проесть дыру у меня сами-знаете-где
• • •
Когда мы умрем, размышляла она, тщательно натирая мочалкой ноги под колючими струями воды, потому что недавно узнала, что многие люди не моют ноги, когда принимают душ, – так вот, когда мы умрем, нам покажут маленькую круговую диаграмму, где будет отмечено, сколько времени жизни мы провели под душем, мысленно споря с людьми, которых никог
ЛитРес