Заплатка на судьбе

Лариса Галушина

Нинель Марковна – грозный вахтёр женского общежития. Однажды сантехник Сашка по прозвищу Вантуз приносит бездомного щенка. Щенок нуждается в уходе, а Сашка любитель выпить. Нинель Марковна берёт дело в свои крепкие руки и оказалось, что в сердце немолодой вахтёрши таятся огромные запасы любви и заботы.

Лариса Галушина

Заплатка на судьбе

Глава первая

Здание женского общежития швейной фабрики номер семь по улице Первомайской – дореволюционное, с лепниной, с толстыми стенами и стойким запахом кипяченых тряпок. Открывайте тяжёлую украшенную бронзовыми бляшками дверь и поднимайтесь по стёртым ступеням. В холле наткнётесь на мешанину из вязаных кофт, шарфов и безрукавки с карманами.

Это Нинель Марковна – бессменный и незыблемый вахтер общежития.

Женщина потеряла в далёкую молодость мужа, Броню, Бронислава, поэтому закрывала глаза на попытки проскользнуть мимо неё гостей мужского пола.

Бывало, окинет взглядом щуплую мальчишечью фигуру и кивнёт:

– До девяти! Ишь, детки-конфетки, женишки-лопушки!

Иному же ухажёру грудью перекрывала вход на этажи:

– Не Броня он, и рядом не валялся!

Не помогали ни угрозы, ни подношения в виде ромашек и дешевого вина.

– Не пущу, и точка! Ещё «спасибо» скажешь, девка

И потом, когда обманутая и брошенная Галочка, Ниночка или Любочка рыдала в вязаную безрукавку с карманами, Марковна гремела басом:

– Ну-ну, ты девка удачливая: встретишь ещё своего Броню.

Гладила по голове жертву несчастной любви, пока не заканчивался слезоразлив. Затем одёргивала промокшую безрукавку и вручала девушке завёрнутую в промасленную бумагу котлетку.

Про котлетки надобно упомянуть отдельно.

Ежедневно с половины второго до двух часов дня случайные прохожие против воли замедляли шаг у дверей женского общежития швейной фабрики номер семь. Они поднимали носы, принюхивались и невольно улыбались.

Это Нинель Марковна доставала из цветастой хозяйственной сумки поцарапанную кастрюльку. Непонятно, из чего она умудрялась в эпоху тотального дефицита лепить это чудо, но котлетки были всегда.

Как и в тот раз. Нинель сидела и мирно кушала свои знаменитые котлетки. Уже третья исчезла за напомаженными розовыми губами, как вдруг у стола нарисовался Сашка, сантехник.

Сашку свои прозвали Вантузом за щуплость фигуры и «мягкий» характер. Пах Сашка профессионально: ржавыми трубами, перегаром и одеколоном «Незабудка».

Нинель, ошеломлённая внезапным появлением, поднялась во весь свой немалый рост и гаркнула:

– Авария, что ли, где?

Сашка Вантуз примирительно развёл руками:

– Доброго дня вам, Нинель Марк-к-овна.

Марковна фыркнула: «Этот задохлик ещё и заикается!»

После того как Сашка оказался в центре общежительского скандала, вахтёрша держалась с сантехником строго. Уже месяца два как.

Висели себе трусики и лифчик в помывочной второго этажа. Сохли на верёвке – и вдруг исчезли. Остались на верёвке две прищепки.

На свою беду, Сашка воевал в тот день с гудящим краном. Намокрил на полу помывочной резиновыми сапожищами. Сразу понятно – вор!

Шуму было! Хозяйка трусов скандалила: «Свидание сорвалось! Грабитель, уголовник!»

Общежитие издевалось: «Извращенец». Катька с четвёртого ввернула иноземное словечко: «Фетишист» – и с интересом посмотрела в сторону сантехника.

Сашка руками разводил, мычал что-то в своё оправдание. Да кто его послушает!

К скандалу подключилась Юлька с третьего этажа да Маринка с пятого. У девушек в разное время пропадали вещи: колготки капроновые и коробочка с тушью. Ну, знаете: туда плюнешь, кисточкой поелозишь и красишь ресницы, открыв рот.

– Я-то думала, тушь из рваной сумки выпала, а вон оно что! Может, он не один! Может, их банда!

Марковна тему трусов понимала, а если бы дело к свадьбе, то и одобряла, но к ворам строго:

– За такое дело уши отрезать!

Трусы с лифчиком вскоре нашлись: соседки жениха не поделили, вот одна и выместила злость на незатейливом изделии швейной фабрики номер семь.

Перед Сашкой наскоро извинились.

– Напугал, чёрт! – Марковна бухнулась на стул. – Чего тут? Не вызывали!

Сашка заискивающе улыбнулся. Сунул руку за пазуху и достал оттуда ком