ДАРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ

Освобождаясь от оков…

ДАРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ «Освобождаясь от оков…», роман, 2003 г.

Посвящается человеку, который поддержал меня

в трудную минуту моей жизни и помог мне

поверить в себя.

…Услышь мой зов в пространстве неба

И позови меня к себе

Мы будем сыты и без хлеба

На яркой солнечной звезде

Ты погаси моё унынье,

Оно уже мне ни к чему,

Я буду сильная отныне,

Сама к себе я путь найду.

Я буду радостна отныне

И воспою мгновенье дня,

Мне не нужно моё унынье,

Оно пленило лишь меня.

Ведь душу надломить так просто,

А вылечить её сложней

Ведь ты столкнёшься здесь со злостью

И скажешь: «Мне ещё больней».

Глава 1

…Возьми цветок в свою ладонь

И полетай в долине снов,

Мечтанья ты свои затронь,

Освобождаясь от оков.

Освобождаясь от оков,

Что дух твой держат, как в тюрьме.

Тебе не нужно лишних слов,

Лишь вера полностью себе.

Закрой глаза и улыбнись

Потокам Солнца в Небесах,

От сна глубокого проснись.

Подумай, ты себя спасла.

Спасла не телом, а душой.

И подарила ей Свободу.

Страницу повести открой

Про новый день на Небосводе.

И подари себе ты рай.

Что может быть ещё ценней?

Ты улетишь в цветущий край

По ранней солнечной весне.

Не бойся быть самой собой,

Пусть осуждают все вокруг,

Себя любовью ты покрой,

И разомкнётся злобы круг.

Не верь страстям ты и угрозам,

В их плен уже не попадись,

Утри с лица смелее слёзы

И просто миру улыбнись.

И громко крикни: «Я свободна!»

Твой крик подхватит ветер пусть.

Уже твой страх в тебе не дрогнет,

Не шевельнётся в сердце грусть.

Возьми цветок в свою ладонь

И полетай в долине снов,

Мечтанья ты свои затронь,

Освобождаясь от оков….

….

Утро здесь очень холодное, и я сжимаюсь, словно жалкий сурок, который вот-вот заляжет в спячку, потому что ему совсем не хочется выходить их своей жалкой норки. Я лежу так ещё с пол часа, прежде чем начинают звать на завтрак. Это обычный загородный санаторий, куда врачи спихивают надоедливых или безнадёжных больных, чтобы они на время отстали от них и просто отвлеклись. Здесь неуютно, обшарпанные стены, раз в пять лет проводят ремонт, на подоконниках в стандартных вазах с мутной водой всегда увядшие золотые шары. До сих пор не могу понять, почему они такие увядшие, будто вот-вот опадут и облезут, и от них ничего не останется. Наверное, такие специально срывают уборщицы, ведь зарплата у них небольшая, а от этих серых стен вообще тянет скукой.

Здесь всё казённое ещё с советских времён: кровати со скрипучими огрубевшими сетками, старые шкафы, которые почему-то до сих пор не развалились по частям, и непонятно, на чём они держатся, раковина, полотенце с наляпанным чуть ли не посередине инвентарным номером. Казёнщина вызывает некоторую напряжённость, скованность, быть может, только у меня, так как мой диагноз – маниакально-депрессивный психоз. Нет, это не сумасшедший дом, хотя и там я уже побывала, это обычный санаторий.

До сих пор не пойму, почему я согласилась жить здесь ровно месяц, ведь я не люблю людных мест, я панически боюсь людей и общества в целом. Мой врач утверждает, что корни моего состояния лежат где-то глубоко в детстве, потому что я всегда чувствовала себя нелюбимым ребёнком и пыталась забиться в угол. Многие жалеют время и бесценно прожитые годы, у меня же это бывает временами, когда я выхожу из депрессии. Тогда я начинаю оглядываться назад, и мне становится жутко. Вот почему я так люблю депрессию, в этом состоянии я абсолютно равнодушно отношусь к жизни и её призрачным достижениям.

Соседки по комнате уже встали, умылись струёй холодной воды, так как горячая бывает только по выходным, и, шурша казёнными продырявленными тапками, спустились в столовую, которая находится на первом этаже. Оттуда уже давно доносятся аппетитные ароматы, хотя в последнее время у меня всё чаще и чаще возникает желание сесть за хорошо сервированный стол и насладиться изысканными блюдами, какие могут вкусить разве что «новые русские», если они ещё сами себя не перебили. Когда я понимаю, что это лишь фантазии загнанного на самое дно жи