Действующие лица

ПЁТР – Пётр Михайлов, бомбардир, российский царь Пётр Алексеевич

ФЕДОТ, ФЁДОР – приближённые Петра, друзья и соратники

КАРМАНТЕН – маркиз, подданный английской короны

МЭРИ – английская подданная, бывшая узница Тауэра, шпионка Кармартена

ДЖОН – Джон Бреттон, английский агент, двойник Петра

Явление I

(Комната в доме в Депфорде. Посреди комнаты стоит большой стол, во главе которого сидит Пётр. По правую руку от него сидят друзья Фёдор и Федот. Стол уставлен напитками и закусками. На полу валяется великолепное кресло старинной работы с отломанной ножкой. На стене портрет какого-то вельможи, кисти Ван Дейка, прострелянный в нескольких местах. Друзья за выпивкой и закуской ведут непринуждённую беседу)

ФЁДОР

Герр Питер, ты великий царь,

Страны огромной государь.

Зачем тебе нужны британцы,

Саксонцы, шведы и голландцы?

На кой нам западный устой?

Поди, не хуже русский свой.

Чему научимся у галлов,

Баварцев и других вандалов?

Пока мы водим тут кортеж,

Сестра затеяла мятеж.

Стрельцов подняла на борьбу

И баламутит голытьбу.

Бесстыдница не знает страха,

Ей уж давно пора на плаху.

А чем порядок навести

Мы целый год уже в пути.

Болтаемся по островам,

Домой отплыть пора бы нам.

По жёнам мы уже скучаем.

Попить бы мёд, а чёрным чаем

К примеру, я по горло сыт.

От пойла оного тошнит.

Хотелось бы заняться делом,

Безделье это надоело.

ПЁТР

Сегодня я хочу веселья.

Налей-ка брат мне это зелье.

Или токайского вина.

Упьюсь сегодня, до пьяна.

Их виски дьявольское пойло,

Давай-ка чокнемся с тобою.

Пираты обожают ром,

А я глотнул его с трудом.

Здесь скучный чопорный народ.

Чего грустишь, скажи Федот?

ФЕДОТ

Скучаю по своей Матрёне.

ПЁТР

Нашёл бы бабу поядрёней,

Сводил бы в баню или паб.

ФЕДОТ

Видал, герр Питер, местных баб?

Они грязны, худы как спица,

И бань тут нет, нельзя помыться.

Противно прикоснуться к ней,

Тот час же наберёшься вшей.

Ох, худосочны их девицы,

И не умеют веселиться.

Они в общении нудны,

И словно жабы холодны.

Попалась мне одна давеча,

Живёт в слободке недалече.

Отец сапожник или ткач.

Я взял её, а девка в плач.

– Чего кричишь, – я ей глаголю, —

Да разве я тебя неволю?

Чего трясётся голова?

Держи-ка шиллинг, даже два.

Заулыбалась тут девчонка,

И стала задирать юбчонку.

Подняла до пупа, а там,

Сказать по правде, стыд и срам.

Худа, бледна, грязна, немыта,

И не за что схватить, герр Питер.

Уже согласная на всё.

ПЁТР

Так что ты, братец, невесёл?

Вот и задал бы девке жару.

Потратил деньги бы не даром.

Чего смеёшься зубоскал?

ФЕДОТ

Так я чего, я приласкал.

Чего-то обещал лаская,

На тюфяке в углу сарая.

Да только вон, какая штука,

Ни стона не было, ни звука.

Она лежала как чурбан,

А я старался как баран.

Аж кости женские скрипели,

Оставил синяки на теле.

Да что я шелудивый пёс,

Чтоб разгрызать как Жучка кость?

Хочу я женщину живую,

А не холодную статую.

Пускай долбит Пигмалион,

Коль мраморную хочет он.

Нет проку на амурном ложе.

ПЁТР

Да, по одной судить не гоже.

Бывает и в постели рай,

Возьми другую и узнай.

Я прав, скажи-ка братец Федя,

Как на российского медведя

Напала страстная волчица.

ФЁДОР

Ох, и огонь была девица.

С меня согнала семь потов.

Я был к такому не готов.

Я познакомился с ней в пабе,

А как попал я в койку к бабе,

В неё вселился Сатана,

Всю кровь мне выпила до дна.

Бывают вурдалаки в платье,

Ну, прямо Демоны в кровати.

Ещё такой не видел страсти,

Она рвала меня на части.

Взнуздать меня девчонка рада.

Уже хотел я про пощаду

Молить Небесного Отца.

Она меня как жеребца

Двухлетку разом оседлала,

Отбросив на пол одеяло.

Скакала рысью и галопом,

Подмяв, скрутила как холопа,

Пока не увидала пену.

А я был рад такому плену.

Упав без сил, как старый мерин,

Познал я радость в полной мере.

Мне до сих пор ночами снится:

Верхом на мне сидит девица.

Я слышу всадницы той стон.

Ох, и хорош,