Пути-дороги. С чистого листа

Алёна Цветкова

Я не помню, кто я. Я не помню, как меня зовут. Меня нашли на обочине дороги, дали чужое имя, пустой дом и больного деда. Мне пришлось начать жизнь с чистого листа среди людей, которые считают меня своей. Но я уверена, раньше мой мир был немного другим. А еще… я даже не догадываюсь, как мне повезло все забыть.

Алёна Цветкова

Пути-дороги. С чистого листа

Глава 1

Последнее… или уже первое, что я помню в своей жизни – это темные, холодные воды сомкнувшиеся над моей головой. Помню панику… попытки выплыть… помню, как закончился воздух в груди… и как вместо воздуха в легкие хлынула вода.. а еще я помню, как поняла, что умираю…

– Дин, тило! О ай ли тена лена?! Уа ле лава! (*Дин, смотри! Ты видишь, вон там девушка?! Она совсем без одежды!)

Чей-то голос потревожил меня в небытие, заставляя очнуться. Я открыла глаза. Надо мной стояла на коленях круглолицая женщина в белом платке:

– О ае ои? О фае эит со ои? (*Ты кто? Ты откуда?)

Она смотрела прямо на меня, спрашивала о чем-то именно меня.

Что, вообще, происходит? Где я? Я же только что, мгновение назад, барахталась в воде, пытаясь выплыть. А сейчас лежу в пыли на какой-то дороге на опушке леса… неужели меня вытащили и бросили, решив, что я умерла? Попыталась встать, но тело не слушалось, оно ощущалось как тяжелое и какое-то чужое… как будто бы я отлежала его целиком.

– О ае ои? О фае эит со ои? (*Ты кто? Ты откуда?) – снова повторила женщина.

Я не понимала о чем она говорит. Ни слова. Странно. Если меня вытащили из воды и бросили на берегу, то я должна понимать то, что говорит мне эта женщина…

– Пипец, – прошептала я, – и куда я опять попала?

– Пиапа?! Икудая опа пиапалла?! (*Наложница? Из гарема султана?) – удивленно переспросила женщина, и вдруг охнула и прижала ладони к щекам. А в ее глазах промелькнуло какая-то гадливость, словно она увидела что-то очень неприятное…

Она уже начала подниматься с колен, оставляя меня валяться в грязи на обочине дороги, как вдруг в ее глазах мелькнуло понимание. Она снова охнула и упала на колени, бесцеремонно разворачивая меня за плечо. И ткнула пальце в большую, в форме луковицы родинку на спине, которую я так и не вывела…

– Дин! – закричала она, повернувшись к кому-то, – О ле тама тиена ае ле туа лене! Манато на гаоа и ле тели тусагае уа мавае! (*Дин! Ты посмотри, девушка, кажется, из нашей деревни! Помнишь, лет пятнадцать назад у нас девочек украли?)

– Э ле мафи! – раздался удивленный мужской голос, – Е татуа она уо аве о ие ле ну! (*Не может быть! Тогда надо отвезти ее домой!)

– Иое (*Да.), – закивала женщина, соглашаясь с тем, что сказал невидимый мужчина.

– Иое, – повторила я… не знаю, что они задумали, но, надеюсь, что-то хорошее…

– Иое, – рассмеялась женщина и куда-то исчезла.

Но я едва успела оглядеться, как она вернулась с большим, но довольно грубым полотном. Расстелила его прямо на землю, перекатила мое тело, которое от каждого прикосновения взрывалось такой болью, что я невольно застонала…

– Леа се меа, – женщина рассмеялась, – е лели! Она мафи ае леа она е алу… (*Вот так. Ну, ничего, теперь все будет хорошо. Если больно, значит у тебя хватило сил сбежать целиком)

Ничего не понимаю… Когда женщина замотала меня в полотно, к ней подошел огромный в два раза больше нас обоих мужчина, легко поднял меня на руки и куда-то понес. Каждый его шаг отзывался такой пронзительной болью в просыпающемся теле, что я прикусила губу, чтобы не стонать слишком громко. А вот слезы сдержать не могла. И они хлынули из глаз застилая все вокруг непрозрачной пеленой.

– Е лели, – прогудел глубоким басом силач, несший меня, как пушинку, – Она мафи ае леа она е алу… (*Ну, ничего, теперь все будет хорошо. Если больно, значит у тебя хватило сил сбежать целиком)

Ничего не понимаю… Но кажется, эти незнакомые люди, хотят мне помочь…

Мужчина опустил меня в простую деревенскую телегу, на охапку свежескошенной травы, которая одуряюще вкусно пахла сладкой зеленью. Женщина села рядом, поддерживая мое безвольное болящее тело.

– Лели, ма ле Атуа. Алу! (*Ну, с Богом. Поехали!)– мужчина влез в телегу и при