Выбор ведьмы

Илона Волынская

Кирилл Кащеев

Ирка Хортица – суперведьма #10

Долгий путь прошла Ирка Хортица – от обычной девчонки до могущественной ведьмы, которой предстоит решать судьбы миров. И никто не спросит, готова ли она к такой ответственности. Ее ждут в тронном зале Табити-Змееногой, Владычицы Ирия… если, конечно, не убьют по дороге. Ее ищут чудовища Прикованного, повелителя Мертвого Леса. Война разгорается, Ирке в ней отведена самая главная роль, у каждой из схлестнувшихся в битве Великих Сил на нее свои планы… А у Ирки – свои! Планы, друзья, решения… Любовь. И нет, достопочтенные Владыки, по вашим правилам она играть не станет!

Илона Волынская, Кирилл Кащеев

Выбор ведьмы

Глава 1. Споры с зеркалом

– Давай я лучше тебе скажу, что ты на свете всех милее, всех румяней и белее? – предложило зеркало.

– А давай я верну тебя в мир людей? Подарю какой-нибудь… как их называют… модельке! Их сейчас много, таких специальных девушек для демонстрации готового платья. По-моему, гораздо больше, чем женщин, которые будут это платье носить. Вот ей и расскажешь, что она румяней и белее… Или у них снова загар в моде?

– Не подаришь, – буркнуло зеркало. – Я знаю слишком много твоих тайн.

– Поверь, из всех тайн ее будет интересовать только во что я одевалась и какой косметикой пользовалась. Еще диета, но моя ей не подойдет.

– Не надо дарить, – вздохнуло зеркало. – Они на почве этих самых диет все нервные, дерганые, так и норовят бедное зеркало об стенку грохнуть.

– Так может, уже займемся делом?

– Это я к тому, что если тебе результат не понравится, так… того… не надо об стенку. А то ты тоже у нас нервная, дерганая…

– Я хоть раз позволяла себе быть нервной и дерганой без выгоды для себя? А тем паче с убытком?

– Очень мило, конечно, что меня относят к убыткам. А своей хорошо просчитанной нервозностью ты пользуешься так часто, что собственные сыновья тебя за психическую держат!

– Так это же прекрасно! Безголовые детеныши не ждут от меня расчетливости, а значит, и сами в ответ ничего не рассчитывают. Быть эмоциональной мамочкой…

– Истеричной, – поправило зеркало.

– Много себе позволяешь! Хорошо, пусть будет по-твоему: быть истеричной мамочкой с избытком силы и недостатком ума порой та-ак выгодно. Все так бережны со мной… как с этой… тоже из мира людей… – тонкие пальцы с длинными, покрытыми темным лаком ногтями вопросительно пощелкали. – О! Как с гранатой с выдернутой чекой!

– Не знаю, это уже после меня появилось, – проворчало зеркало.

– Ты бы хоть изредка само обращало внимание на картинки, которые мне показываешь! Как можно быть таким ленивым и нелюбопытным! Ну ладно, давай уже! Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду покажи… – Женщина с тонким и острым, словно вырезанным ножом, лицом положила подбородок на сплетенные пальцы. Расходящиеся рукава платья тяжелыми складками скользнули вниз, открывая очень тонкие руки с хрупкими запястьями, перевитыми браслетами-змейками. Гладкие, как лакированные, черные волосы треугольными ласточкиными хвостами повисли вдоль щек. Почти круглые, в пол-лица темные глазищи уставились в прозрачное стекло. Отражение женского лица в старинном, мутноватом и неровном зеркальном стекле стало таять, сменяясь совсем другими картинами.

– Я уже говорила, что мои сыновья безголовые? – наконец недовольно проворчала она, отодвигаясь от зеркала, – между ниточками темных бровей залегла недовольная складка. – Клянусь Мной, младший безголовее всех. Влюбить в себя самую опасную девчонку под небесами двух миров… и вместо того чтоб превратить ее в одуревшую от любви креветку и вертеть ею как пожелает, он регулярно напоминает о законе и долге!

– Может, не стоило их ссорить – тем более из-за какого-то пестрого кота? – задумчиво спросило зеркало.

– Конечно стоило! Если он не вертит ею, значит, она неизбежно начнет вертеть им. Хватит уже с меня шпионов Симаргла в собственной Пещере! – Владычица Табити-Змееногая, Тиамат Хубур Нюй-ва Предвечная и Изначальная резко встала, едва не уронив тяжелый резной стул. Чуть покачиваясь при каждом движении, скользнула к окну – из-под длинного, в пол, платья слышался лег