Жизнь Петра Великого

Антонио Катифоро

Историческое наследие

В российской истории период 1970?1980-х годов – это время, когда советское государство вошло в фазу активного внутреннего распада. Официальная идеология терпела крах: понятия, на которых она строилась, стремительно теряли свой изначальный смысл, а ритуалы превращались в демонстративную формальность. Чем жила в те годы «подпольная» культура? Как формировались круги концептуалистов и постмодернистов, имевших в конце 1980-х большой успех на западных арт-рынках? И что писала о них западная пресса? Новая книга Георгия Кизевальтера продолжает дело, начатое в сборнике «Время надежд, время иллюзий»: о неподцензурном искусстве 1970?1980 годов здесь одновременно рассказывают герои эпохи (среди которых Ф. Инфанте, Л. Рубинштейн, В. Комар, А. Меламид, М. Чернышов и другие), сам автор и западная периодика тех лет. В результате перед читателем открывается объемная картина художественной жизни и неожиданные «новые» эпизоды знакомой истории, побуждающие пересмотреть устоявшийся взгляд на этот период. Георгий Кизевальтер – художник, писатель, представитель московской концептуальной школы, участник творческой группы «Коллективные действия» с 1976 по 1989 год.

Антонио Катифоро

Жизнь Петра Великого

АНТОНИО КАТИФОРО И ЕГО БИОГРАФИЯ ПЕТРА I

Одно из первых и самых популярных в XVIII в. жизнеописаний Петра I вышло в Венеции на итальянском языке в 1736 г.

Его длинный, в духе времени – разъяснительный, титул гласил: «Vita di Pietro il Grande Imperador della Russia estratta da varie memorie pubblicate in Francia e in Olanda» («Жизнь Петра Великого, Российского Императора: извлечения <дословно: извлеченная> из различных записок, опубликованных во Франции и Голландии»). Также в духе времени, жизнеописание вышло анонимным. Но в те времена пишущих людей и, соответственно, книг было мало, и анонимность сохранялась недолго. Так и венецианская книга в последующих итальянских изданиях, начиная со второго (1739), уже имела печатное имя своего создателя – Антонио Катифоро.

Выходец с греческого острова Закинф (иначе Закинтос, или Занте), из знатной семьи афинского происхождения, Антонио Катифоро[1 - Согласно греческому написанию – Антониос Катифорос, однако мы будем придерживаться традиционного, итальянизированного варианта – Антонио Катифоро (при этом С. И. Писарев, переводчик «Жизни Петра Великого» в XVIII в., русифицировал имя как Антоний Катифор).] (ок. 1685–1763) был связан с венецианской и шире – итальянской культурой по рождению, так как Ионические острова тогда входили в число владений Светлейшей республики (Серениссимы) и венецианский вариант итальянского использовался там в качестве государственного[2 - В связи с таким пограничным обитанием в двух мирах и идентичность Катифоро становится неопределенной. Современные греческие исследователи считают его, естественно, греком, а итальянцы – итальянцем, раз он писал преимущественно по-итальянски и являлся всю жизнь гражданином Венецианской республики. Если нужна этническая конкретизация, то думается, что правильнее называть его итало-греческим автором.]. С 1702 г. Антонио обосновывается в Риме, сначала как ученик (convictor; т. е. живущий в интернате) Греческой коллегии Св. Афанасия, а затем как ее преподаватель. Вне сомнения, в Риме он считался униатом, грекокатоликом: подобный метод «похищения» образования в итальянских католических учреждениях был принят в греческой среде, не имевшей тогда, под турками или венецианцами, собственной системы православного обучения.

Священническую карьеру Катифоро начал в Венеции, при старейшем греческом приходе в Европе – св. Георгия «дей Гречи», где в 1710 г. был рукоположен во диакона известным епископом-униатом Мелетием (Типальдом)[3 - Ястребов А., свящ. Русско-венецианские дипломатические и церковные связи в эпоху Петра Великого. М., 2018. С. 215–220.]. Это выглядело вполне естественно – выпускник римской униатской коллегии постригается у униатов в Венеции. Однако если в Риме православных, считавшихся тогда схизматиками, вообще в институционализованном виде не существовало, то в Венеции ситуация с