В прямом эфире
Вадим Хайруллин
Кто знает, какие тайны хранят в себе научно-исследовательские центры? Какие открытия, хранящиеся за семью печатями, совершили ученые? Действительно ли человечество готово к новым знаниям? И когда будут обнародованные результаты неоднозначных экспериментов? Автор предлагаем Вам поразмыслить на тему как далеко наука зашла сегодня, а так же где стоит провести новую границу морали.
Вадим Хайруллин
В прямом эфире
Написано для конкурса Литрес.
Василий вышел из подсобки, неся в руках небольшую кегу с пивом. За то время, пока он прибирался у себя в кладовой и доставал из груды других, куда более массивных пивных кег нужную, в его баре посетителей не прибавилось. Было почти пусто. Это вызывало удивление и расстройство. В пятницу вечером бар обычно делал половину недельной выручки, а сегодня не было перспектив и дотянуть до уровня среды.
«Ричи» был заурядным кабаком спального района подмосковного Королева. Бар находился между большим жилым массивом и огромным военным засекреченным предприятием. Ни антураж заведения, ни его меню не принесло бы успеха в любом другом месте кроме этого. Даже некоторые из числа тысяч сотрудников завода, заглядывающие в бар по пути к дому пропустить кружку пива или пару шотов виски, обеспечивали стабильную выручку. Контингент в большей степени образованный и культурный не приносил проблем, а два раза в месяц (в день аванса и заработной платы) еще и давал неплохие чаевые. Василий не являлся собственником бара, а был скорее неотъемлемой его частью, наравне с длинной барной стойкой, стареньким плазменным телевизором и десятком деревянных квадратных столов с хромированными салфетницами на них.
Бармен работал здесь уже лет двадцать с самого момента основания, добрую половину из которых оставался единственным работником за стойкой. Да, он трудился в баре шесть дней в неделю, имея выходной только по воскресеньям, когда хозяин заведения его менял. После семи вечера, когда уборщик и два повара завершали свою работу, он оставался там один наедине с клиентами.
Когда-то Василий сам планировал стать инженером как и его посетители, поступив в московский ВУЗ. И, возможно, даже сейчас был бы одним из завсегдатаев «Ричи» устроившись на работу в то же предприятие под боком родного для себя города. Но летняя подработка в новом баре официантом между вторым и третьим курсом переросла в постоянную и единственную работу его жизни. Возможно, до самого ее конца.
Подключив кегу свежего Хугардена, Василий окинул еще раз взглядом заведение. Ничего не изменилось: в дальнем левом углу сидела троица глухонемых молодых ребят, активно жестикулирующих, и Александр, сидевший перед ним за стойкой на высоком барном стуле. Александр, полный невысокий бородатый мужчина «под сорок» в неизменных джинсах на подтяжках и клетчатой рубашке, был самым постоянным и известным посетителем бара. Саша всегда следовал одному сценарию: приходил в восьмом часу, заказывал «Раф» с ромом, молча и неспешно его выпивал и потом начинал говорить, перейдя на крепкие напитки. Говорил он безостановочно, пока ближе к полуночи не засыпал, уронивши лоб на стойку. Далее Василий заказывал такси и отводил посетителя до машины. Александра не обязательно было слушать, ему было достаточно, что бы кто-то находился рядом. Когда за стойкой не оказывалось других посетителей, весь информационный поток накопленных мыслей и соображений Александра падал на Василия. В этот день все шло к тому, что основным катализатором умозаключений Александра будет бармен. «Раф» в стакане подходил к концу.
– Наркотики, Василий! Что ты знаешь про них? – опустошив одним глотком остатки кофе с алкоголем, Александр, поставил и отодвинул чашку, потом начал свою лекцию. Бармен машинально убрал пустую тару, достал широкий стакан с толстым дном, бросил в него два кубика льда, налил самого дешевого виски. Положил перед клиентом бирдекель, поставил на него стакан с алкоголем и немного пододвинул вперед.
– Гадость. Убивает людей, – безынициативно ответил Василий. Он никогда не вступал в диалог с клиентами, ограничиваясь только простыми ответами, не всегда выражающими