Игры со временем

Надежда Ожигина

В глубоком космосе, на базе, в рекреации "Зона К", пытаются заглянуть в прошлое двое: бывший капитан ННС Соколовский, взявший на себя инженерное обслуживание базы, и Пашка Иванов, некогда стажер, а теперь перспективный ученый-временщик. Веселые и не очень приключения в Зоне К, теория времени, с которым опасно играть, Лаврентий и разгадка сложного характера Пашки. История Флексы, погибшей планеты, чью тайну пытаются раскрыть герои, причастные к катастрофе. Смогут ли они? И какой ценой?

Надежда Ожигина

Игры со временем

Игры со временем

Вам не кажется, что память – и есть настоящая машина времени? Встроенный ее вариант. Кем-то в мозг вмонтированный девайс, против которого все наши потуги переиграть четвертое измерение жалки и никчемны? Где та точка, за которой кончается настоящее и начинается прошлое? Время – просто поток, унылый, бездушный, и только память делает время живым. Тихо шуршат крупинки в матовой колбе, что-то горит и мигает, тикают яркие, четкие, впаянные в подкорку моменты.

Есть такие дни на орбите, когда хочется вспоминать. А еще устроиться с книжкой, так, чтоб не болело и не капало. И книги есть, которые читаешь взахлеб, торопливо листая страницы планшета. Даже если они дурацкие.

Стабильная ситуация

– Сокол, говорит База, что там у вас происходит?

– База, я Сокол, у нас все отлично, ситуация стабильная.

У нас и правда все хорошо, просто Пашку Иванова кидает от стены к стене в кают-компании. И ситуация пока – стабильней некуда. Ну, разве зацепится за что.

На орбитальной станции бывает всякое, поспишь в пустоте месяц-другой, и даже самые психологически крепкие срываются по пустякам. Срыв – дело житейское, а Пашка – существо молодое, с воображением, чудятся ему вокруг голоса. Нет тут никого, а голоса есть, вот незадача. Ну, как никого, командир есть. Я-то знаю, что это проходит, тишина так долбит в перепонки, что слышится всякий вздор. Я, кричит Пашка, тесты прошел, я нормальный, вот справка! Кто им выдает эти справки? Нормальный он, каково!

Вот вы пытались когда-нибудь драться в невесомости? Попробуйте, рекомендую!

Держите рецепт космической отбивной.

Помещаете молодого барашка в Зону К, и она доводит его до кипения, тут главное не торопиться, потомить, добавить перца и чесночка и сбрызнуть доброй иронией. А когда барашек истомится от скуки и дури своей собственной, вот тогда и начинается веселье.

В общем, Пашка Иванов окончательно и бесповоротно вообразил, что это командир его, надежа и опора, зачем-то издевается над молодым бойцом и замогильно завывает в динамик, а далее случились с ним пугающие метаморфозы. Спать перестал, обиду затаил, все ему кругом подозрительно. А я как-то упустил момент, когда стажер мой основательно с фазы тронулся. Ну, я в шутку про сдвиги фазы, он вообще пацан нестабильный, но знаете, когда приходишь после вахты, а тебе в харю летит кулак напарника – ощущение новое, прямо скажем, экстравагантное, есть в этом что-то дикое и первобытное.

И вот стою я, распахнув глаза, а на меня летит кулак. Хотя нет, не так. Сначала-то Пашка замах сделал, хороший такой замах, прям на миллион, уж не знаю чего. Представьте: я вхожу в кают-компанию, вижу злющие Пашкины глаза, с претензией или даже с предъявой, кулак его вижу, успеваю удивиться, и тут Иванов начинает кружить по отсеку, что твоя балерина. Вспомнить бы дурню про невесомость, но куда там! Побарахтался у борта – и вот летит, как супермен из комикса. Кулак вперед, мощный такой, по виду – прям молот возмездия, быстро летит, сукин сын, и мне в нос кулачищем метит. Я ухватился за леер, в кулак этот сжатый пихнул – и Пашка стартовал в обратный путь, к борту, потом ко мне, и снова… Говорю ж вам: космическая отбивная. Непедагогично? Нашли педагога! Если парень в пятнадцать лет не может укротить невесомость… И потом, он же первый начал! А мне после вахты разрядка нужна.

– Докладываю, База, у нас все стабильно.

– Андрей Алексеевич, тут такое дело, мы поймали небольшой сбой в системе: в четных фазах витка на нашей частоте просачивался любительский канал.

– И что вещали?

– Да ерунда, музыку всякую, во