Дело всей жизни. Книга вторая

Ульяна Громова

Говорят, чем ярче горят мосты, тем светлее будущее. Никита знает и другую истину: не каждый огонь обжигает. Именно это шепнул любимой перед последним полётом «Голубя». Но он и подумать не мог, насколько оказался прав. И что останется в финале – костёр искренней любви или пепелище – решать теперь не ему.

Всё в руках Бродяги.

Продолжение непростой истории любви мужчины с нарушением сексуального поведения и девушки с физической изюминкой. Любите свои недостатки. Они делают вас особенными.

Не читается без первой книги

Содержит нецензурную брань.

Ульяна Громова

Дело всей жизни. Книга вторая

Часть 1. Символ пустоты, наполненной до краёв

– У индейцев майя ноль – символ пустоты, наполненной до краёв… – Я скривился – и тут майя. Просто рок какой-то. – У меня пара ответов завалялись. Вопросы к ним подобрать не могу… – подтолкнул к конструктиву собеседник.

– Как пустота может быть наполнена? – хотелось разобраться в себе, и кого как не свой внутренний голос об этом спрашивать?

– Кувшин лепят из глины, но используют его пустоту; пробивают двери и окна, и только их пустота даёт свет и выход. – Манускрипты майя я бы расшифровал быстрее. – Ты изучаешь мозг, но продолжаешь сомневаться в тонких материях. В этом твой диссонанс, – добавил собеседник.

Глава 1

США, Нью-Йорк

Язык – проклятие человеческое.

Он от мозга отвязан, разве вы не замечали?

Думаем – одно, а говорим – другое, разве не так?

Ложь во благо и во спасение, ложь из милосердия,

из жалости, из любви, от мести – люди постоянно лгут себе и другим.

Никита…

Рассветы без солнца. Ночи без звёзд. Цветы без запахов. Я без тебя.

Без чувств. Ни боли. Ни тоски. Ни желаний.

Меня нет. Не может быть в мире, где нет тебя.

Мой Никита.

Горящие перья прекрасного «Голубя» осели пеплом. Ты ошибся. Он не обжёг – он сжёг меня дотла. Я сгорела с тобой в огне. Мы вместе осыпались пеплом.

Время застыло. Я застыла.

Никита…

***

Россия, Москва

Сжимал в трясущейся руке «Black Diamond» и едва удерживал разум в голове, а себя – в кресле самолёта. Меня трясло, как голого в Антарктиде, но не от холода. Я всеми фибрами души чувствовал, что с Несси творится что-то неладное. Мысленно звал свою девочку, не понимая, сам цепляюсь за неё, утопая в боли от разрыва с ней, или её не отпускаю куда-то, откуда не возвращаются. Сердце билось везде – от кончиков пальцев до вставших дыбом волос. Казалось, я и есть сердце, и бьюсь один за неё и за себя, и не биться не имею права. Страшно подумать, что случится, если успокоюсь, если меня перестанет трясти, если перестану задыхаться. Я жил сейчас за двоих – за себя и мою Несси.

Смотрел на дрожавшую руку и молился и Богу, и Кришне, и Аллаху, и Вэкэн Танке и дьяволу во всех его обличиях, лишь бы меня знобило, колотило и выворачивало наизнанку и дальше. Не понимал, что происходит, но точно знал – моя девчонка за гранью, и я – единственный, кто её удержит. И тянулся к ней всем своим существом, чувствуя, что глаза налиты слезами.

Рыкнул на подошедшую узнать, всё ли со мной хорошо, стюардессу – безумно испугался, до сжавшегося в спазме живота, что потеряю это невозможное по всем законам физики ощущение связи с моей любимой девочкой. Во рту высохло, сознание мутилось, желудок сжался в горошину, а кровь… вместо неё текла боль в чистом виде, питала каждый атом и била в виски кувалдой.

«Несси… Несси… Несси…» – шептал без устали во внутреннее пространство, в эфир, цеплял зов к магнитной решётке Земли и пускал воздушным змеем в космос, в ноосферу, в виртуальную реальность…

«Несси… Несси… Несси…»

Бесновался в глухой, никому не видимой истерике, и неотвратимо осознавал – меня без Несси нет. Если с ней что-нибудь случится, если оборвётся эта нить, я просто открою дверь самолёта и шагну в бездну.

«Несси… Несси… Несси…»

Она – мой Грааль. Мой дурман. Звал и не чувствовал ответа, кричал в страшную пустоту, блуждал в ней слепо и глухо, прислушиваясь к ощущениям – я и сам был пуст, исчерпан до дна.

Моя девочка не отвечала, ментальное море застыло, не давая даже мелкой ряби надежды. Мой бином будто перестал существоват