Эстонский русскоязычный писатель, лауреат российских и зарубежных литературных премий.
Андрей Иванов родился в 1971 году в Таллине. Окончил педагогический институт. Некоторое время вел, по его признанию, сомнамбулическое существование, работал сторожем. Пока скоропалительно не уехал на несколько лет за границу, в Данию, где жили его родственники. Впрочем, оседлой жизни не получилось: с другом-индусом Андрей скитался по Скандинавии, жил в коммунах и лагерях для беженцев.
Серьезно за писательский труд взялся в 1998 году. Стоял на холме и вдруг что-то неясное почувствовал, что-то подтолкнуло его — даже не столько к писательству, сколько к созданию из реальности карикатуры. "Ридикюлизация" — любимое слово Иванова и в какой-то степени его творческий манифест. читать полностью
Сюжеты черпал из собственной жизни. "Все, что я пишу, — говорит Андрей, — вырастает из пережитого. Повседневная жизнь является черновиком, из которого писатель что-то берет, а чем-то пренебрегает. Я стараюсь брать из действительности как можно больше. Жизнь повторяет себя в разных людях из века в век, и все равно полна сюрпризов. И она страшнее гестапо или средневековой камеры пыток, потому что сама же их изобрела".
Истории случайных друзей и самого автора на фоне быта хиппи-коммун и лагеря беженцев легли в основу будущего романа "Путешествие Ханумана на Лолланд", который, однако, долго оставался неоконченным. Времени и сил категорически не хватало. Надо было зарабатывать на хлеб насущный. Андрей ушел из лагеря. Перепробовал множество специальностей, от сварщика на судоремонтном заводе до сотрудника call-центров всевозможных компаний. Писать приходилось по вечерам, после работы, с тяжелой головой. Даже сама увлеченность этим процессом казался безумием, потому что первые тексты выходили бесформенными и "не более читабельными, чем арктические льды". Примерно в 2001-м Иванов убрал рукопись "Путешествия..." в долгий ящик.
Вернулся к ней только в 2004-м, почти случайно. Сидя в пражском кафе "Кафка", Иванов разговорился с неким ирландцем ("мне везет: ко мне вечно липнут странные люди, и все с исповедью, будто я священник"). После пышных излияний о родстве русского и ирландского характеров собеседник вдруг сообщил, что может назвать лишь одно исключение. И поведал историю об "отвратительном русском" из маленького ирландского городка. Каждый год жена рожала ему по ребенку, и вся семья жила на детское пособие; а когда в городок приехал цирк, папаша пытался обманом, под видом лилипута, пристроить в труппу пятилетнего сына.
Что-то снова щелкнуло внутри Иванова после этого рассказа. Мужчине вдруг показалось, что перед ним не ирландский бродяга, а посланник высших сил. И Андрей буквально схватился за перо: начал строчить прямо в автобусе по дороге домой. Полностью переписал сочиненное прежде и продолжил повествование. Слепил из слов и образов "сосуд, в который можно перелить посетившую меня таинственную силу". "Путешествие Ханумана на Лолланд" стало началом объемной трилогии.
Время для творчества приходилось буквально "выгрызать" из рабочего графика. А параллельно с магнум-опусом создавалась малая проза. Что-то рождалось из образов, не вписавшихся в канву "Путешествия…", что-то пришло самостоятельно. Реалии нового Таллина, судьбы старых друзей, изломанных до неузнаваемости, — все это требовало воплощения: "И я им давал жизнь, силы, время, вкладывал в их уста мои выдумки".
По мнению Андрея Иванова, настоящий писатель — это отшельник, одинокий волк, порабощенный своим даром. Он ревнив и зол, как скорпион. Он жаждет выпустить своих демонов. Когда Иванов не пишет, ему становится плохо. Если пишешь — легче пережить болезнь под названием жизнь. Трансформируешь кошмар окружающего мира, документ превращаешь в артефакт, убийцу — в карикатуру. "Чтоб Калибан взревел, глядясь в кривое зеркало моей прозы!" Человек вообще должен жить, не поднимая от стыда глаз. История человечества — кровавая баня. Страх, боль, стыд от увиденного — лучшие катализаторы творчества. Лишь писатель может шлифовать реальность, пока она не перестанет его терзать. А потом заключить ее в книгу и бросить, словно бутылку в море, — авось кто прочтет и поймет.
Громким дебютом писателя стала публикация в 2007 году в литературном журнале русского Зарубежья "Новый мир" (изд. в Нью-Йорке) повести "Мой датский дядюшка". Через год "Новый мир" опубликовал повесть "Зола". В итоге писателем заинтересовалось эстонское издательство, предложило сотрудничество.
Проза Андрея Иванова неоднократно была номинирована на литературные премии, но среди достижений можно отметить три главных. Иванов — лауреат учрежденной "Новым миром" премии им. Марка Алданова (повесть "Зола" в 2008 году), премии фонда "Капитал культуры" Эстонии (роман "Путешествие Ханумана на Лолланд" в 2009 году) и премии "Новая словесность" фонда Михаила Прохорова (роман "Харбинские мотыльки" в 2013 году).
