Маргарита Михайловна Хемлин

Маргарита Михайловна родом из Чернигова, а корни ее семьи уходят в местечковый город Остер, насчитывая едва ли ни семь поколений евреев, живущих на этой земле. У нее есть сестра-близнец Алла, сегодня — Алла Цитриняк, литератор и журналист. Читать сестры научились поздно, только в школе, поскольку родители были заняты работой, а бабушке, на руках которой оказалось четверо внуков, на домашнее обучение не хватало ни времени, ни сил. Зато потом чтение стало главной страстью Маргариты. Девочка страдала заиканием и картавостью. Единственным способом говорить как все было выбирать слова без буквы "Р" и начинающиеся на гласный, а не согласный, звук. Для этого Маргарите пришлось выучить очень много слов, а книги помогли достичь этой цели. Позже специалисты удивлялись, что маленькая девочка умудрилась самостоятельно избавиться от столь серьезных дефектов речи.

Маргарита Михайловна шутила, что по профессии она — никто. В 1985 году Хемлин окончила Московский литературный институт им. А.М. Горького. Поступила туда поэтессой, а после выпуска работала посудомойкой. Стало не до поэзии. Нужны были деньги, чтобы снимать квартиру и как-то выживать. Когда в итоге девушке удалось устроиться в издательство "Физкультура и спорт", она долго не верила своему счастью. В общей сложности в различных СМИ Маргарита Хемлин трудилась почти 20 лет, включая работу театральным критиком в "Независимой газете" и ответственным за анонсирование телепрограмм и рекламу на ОРТ.

Начало профессиональной литературной деятельности также связано с "Физкультурой и спортом". В 1991 году в издательстве вышел сборник спортивных детективов "Запрещенный прием", где наряду с известными авторами, вроде Чейза, были опубликованы начинающие российские авторы — вроде Хемлин. К тому времени Маргарита Михайловна окончательно сделала выбор в пользу прозы. Но после дебюта двери большой литературы не открывала еще очень долго, отдаваясь текущей работе в СМИ. В один прекрасный день ее муж, писатель и публицист Вардван Варжапетян, лег возле входной двери и сказал: "Все! Больше ты на работу не пойдешь! А то так пройдет вся жизнь!". Маргарита Хемлин уволилась, и у нее появилось свободное время, чтобы писать книги.

На встречи с читателями Маргарита Михайловна обязательно приносила потертый чемоданчик с обитыми металлом уголками. Некогда он принадлежал ее отцу, Михаилу Соломоновичу, а ныне хранит вещи минувшей эпохи: трофейные перчатки, вышитую наволочку, накомодник, пластмассового пупса, офицерскую планшетку, прошедшую со своим хозяином всю Вторую мировую войну… Это — вещественное воплощение мира, отраженного в ее литературных произведениях.

Писала Маргарита Хемлин особенно. Даже как-то не "по-еврейски". Фон, на котором разворачиваются ее сюжеты, — революция, война, голод, геноцид. И в то же время писательница не призывала к сочувствию. Герои излагают факты своих злоключений, и читатель сам, без давления, может вынести оценку описываемым событиям. Персонажи тоже необычны. Хемлин смеялась, что, по мнению многих, евреи бывают только профессорами. А у нее — нет. Грузчики, портнихи, заводские разнорабочие, строители, шоферы, все больше малограмотные, очень бедные люди. Те, которых на самом деле большинство.

Язык ее книг, подчеркивала Маргарита Хемлин, — это язык ее отца и матери. Действие большинства произведений происходит в Чернигове или окрестных местечковых городах. Неподражаемо автор передала страх, который поглощал каждый день минувшей эпохи. Всеобъемлющая природа ужаса парадоксальным образом притягивает и завораживает современного читателя, словно перед ним мистический детектив, а не история советского народа. Но для людей описываемой эпохи такой страх не был литературной гиперболой. Так, Маргарита Хемлин вспоминала историю собственного отца-прораба: однажды ночью в начале 1960-х ему, подняв с постели, приказали снести памятник Сталину в черниговском горсаду. С помощью тракторов памятник доволокли до Десны и сбросили в реку. Но идущий по воде лед не дал Сталину утонуть. Более того, памятник перевернулся лицом вверх, и вытянутая рука указала на небо. В ужасе Михаил Хемлин стал молиться, чтобы это не увидели рабочие, потянувшиеся с утра на завод. И памятник вновь перевернулся, рука исчезла. Непьющий прораб, придя домой, попросил у жены водки. "Представляешь, едва не провалить такое ответственное задание! — объяснила позже Маргарите мама. — Сталин рукой на Бога показывает, а руководитель работ — еврей! Так можно было все истолковать, что на десять лет тюрьмы натолковать". Вот об этих странных временах и пытающихся выжить в них людях и писала Маргарита Хемлин.